Отдел политической экономии, в котором я работал, возглавлял сам директор. Он набрал к себе в отдел много молодежи и серьезно с ней занимался: помогал повысить квалификацию и подталкивал к защите диссертаций, то есть выполнял функции удерживающего. Я попал, что называется, в струю. Быстро сдал все необходимые кандидатские экзамены и начал писать диссертацию. Такие же возможности были и у других моих молодых коллег по отделу.

В институте я познакомился с Инной – молодой красивой выпускницей Политехнического института. Вскоре она стала моей женой. Инна была из семьи железнодорожников.

Работа в Институте экономики не сводилась к изучению литературы, написанию научных отчетов и выступлениям на семинарах и конференциях. Мы дружно жили в отделе политэкономии, праздновали дни рождения, советские праздники, как, впрочем, и все другие обитатели высотного знания АН Латвийской ССР, в котором мы обитали.

Ныне адрес высотного здания – Академическая площадь, 1, а раньше это была улица Тургенева, 19. Великий русский писатель Иван Сергеевич Тургенев оскорблял чувства нового руководства Академии своими гениальными литературными произведениями и поэтому его показательно наказали – ушли с улицы его имени.

Более того, в начале 90-х у этой сталинской высотки президент Академии Янис Лиелпетерис приказал отрезать металлическую верхушку шпиля в виде звезды в обрамлении венка из дубовых листьев. После этого идеологического «обрезания» высотка стала сильно походить на минарет – башню, с которой мусульманские священники-муэдзины призывают верующих к молитве. Там, на самом верху высотного здания, как раз есть такая площадка, откуда как на ладони виден весь город. Мы в юности любили ходить на эту площадку в романтических целях и кричать сверху разные глупости. Теперь это площадка, видимо, будет служить национально настроенным идеологам местом для публичной проповеди концепции советской оккупации. Я ощутил эффективность проповедей с минаретов однажды на себе во время туристической поездки в Египет. Ни слова из того, что вещал муэдзин с вершины высокой башни, я не понял, но чуть было не перешел в мусульманство из-за громкости и назойливости повторения его призывов. А может быть, уже тогда, в советское время, дальновидные люди во власти готовились к надвигающейся исламизации Европы? Ответа на эти вопросы у меня нет.

Возвращаюсь к своему повествованию о советских временах. В 1984 г. я защитил в Институте экономики АН ЛССР кандидатскую диссертацию по проблематике воспроизводства рабочей силы при социализме.

Неоценимую помощь при написании этой работы я получил от своего научного руководителя Ю. Нетесина. Ведь это под его руководством мы в группе разрабатывали научную проблему, которая сейчас называется в западной литературе воспроизводством человеческого капитала. Считаю, что наши тогдашние наработки до сих пор сильно опережают в теоретическом плане то, что публикуется в западных изданиях.

Моя диссертационная работа была написана по специальности «политическая экономия», основывалась на анализе реальных статистических данных по Латвийской ССР, имела теоретическую новизну и практическую значимость. Поэтому работа была очень быстро утверждена в Высшей аттестационной комиссии при Совмине СССР, и я получил диплом о присвоении ученой степени.

Присвоение степени кандидата экономических наук позволило мне вскоре выиграть конкурс на должность старшего научного сотрудника в нашем институте. Насколько я помню, этой должности соответствовал оклад в 220 рублей. Кроме того, я уже преподавал курс политэкономии в Политехническом институте им. Арвида Пельше и зарабатывал еще около 80 рублей. Для тридцатилетнего человека это были очень приличные деньги, которые позволяли содержать семью и спокойно заниматься наукой. Мы с женой теперь могли себе позволить платить взносы за свою кооперативную квартиру, обставлять ее мебелью, ездить в отпуск на юг.