Правда, есть еще ее любовь. Она, несмотря ни на что, любит Сережу, легкомысленного, но обаятельного, эгоистичного, но по-детски наивного и простосердечного. Да и эгоизм-то его – скорее, эгоцентризм, как у ребенка, уверенного, что весь мир крутится вокруг него. Кроме того, она точно знает, что нужна ему, что она может ему помочь:

помочь сосредоточиться, помочь найти себя в жизни.

«Тьфу ты, – подумала она, – опять сбилась на жалость к нему, неудачнику. Почему я должна о нем думать, нянчиться с ним? Не хочу! Не буду! Пора подумать и о себе!» И Надежда заставила себя вспоминать, как она, кроме всего прочего, на Сережу сердита, не давая себе пойти на попятную: она убедила себя по возвращении из командировки ответить Саше согласием…

К вагону подошли трое: молодые мужчина и женщина и с ними мальчик лет пяти. Женщина показала проводнице билет, и все они прошли в вагон. Спустя пару минут они вернулись и остановились поодаль.

Женщина давала мужу, – а это, конечно же, был ее муж, – последние инструкции: что делать во время ее отсутствия. Надежда ими залюбовалась. Красивая пара и красивый ребенок. Она, яркая брюнетка, с кипой пушистых длинных волос, он, высокий блондин нордической внешности, и малыш, – что удивительно, похожий одновременно и на папу и на маму, таких разных, – симпатичный, живой. Видно, что мальчик грустит, жмется к матери, тянет ее за рукав, вынуждая ее наклоняться к себе и что-то шепчет ей на ухо. Мать нежно гладит его, прижимает его головку к себе, тихо отвечает.

Наконец, голос из вокзального репродуктора провещал, что их поезд отправляется и провожающие должны покинуть вагоны. Надежда вошла внутрь, прошла в купе. Здесь никого не было. Она села к окну, достала книгу. Когда поезд уже тронулся, в купе вошла та женщина, с перрона. В глазах ее стояли слезы.

Она села напротив, достала из сумочки носовой платок, аккуратно промокнула глаза, чтобы тушь на ресницах не размазалась. Грустно улыбнулась Надежде:

– Здравствуйте. Давайте знакомиться. Меня зовут Лида. А вас?

– Надежда. Здравствуйте.

Они какое-то время молчали, занимались своими делами. Надежда читала, Лида копалась в чемодане, что-то там искала. А потом разговорились. Рассказывали о себе. В поезде со случайным попутчиком легко говорить. Знаешь, что, скорее всего, больше никогда его не увидишь. Легко откровенничать.

Надежда рассказывала о своей работе и командировке, а потом и о своих личных проблемах. А Лида поведала, что ее мужа зовут Олегом. Они уже семь лет вместе, поженились почти сразу после того, как она закончила школу, а муж на три года старше нее. А сынишку зовут Костиком. Они все трое друг друга очень любят, они счастливы, всегда вместе. Она рассказывала и вся при этом просто-таки светилась.

– Вы знаете, мой муж такой чудесный. Он меня до сих пор готов на руках носить. Я тоже его готова, да только он тяжеловат. – Она рассмеялась. – Олег все время что-то придумывает, чтобы порадовать меня: то в окно цветы каким-то чудесным образом бросит, – а мы, между прочим, на третьем этаже живем, – то какую-нибудь удивительную поездку придумает, то подарит что-нибудь совершенно неожиданное. А однажды мы собирались все вместе гулять, и они с Костиком вышли из квартиры чуть раньше. Я выхожу следом за ними, а они кричат «ура!» и отпускают в небо с десяток воздушных шариков. До сих пор не знаю, откуда они их взяли за те пять минут, пока меня не было. А Костик у нас такой фантазер. У него есть невидимый друг – черная пантера. Эта пантера всюду следует за ним, везде его сопровождает. И он в результате ничего не боится, представляете? Не боится оставаться один, не боится темноты, как многие дети, никого не боится в детском саду.