Под приезд иностранцев в магазинах появились продукты. На улицах продавали булочки «калорийные» (сейчас от такого названия любую девушку бросило бы в дрожь). Кусочки финской колбасы в пакетиках – тридцать пять копеек сто грамм. Оранжевая «фанта» и соки. Соки в пластиковой коробочке с приклеенной трубочкой – это казалось чудом! В ГУМе и ЦУМе с лотков продавали «Кент» и «Мальборо» по рублю. И прочие чудеса и диковины. Даже квас из цистерн наливали в одноразовые финские стаканчики. Их, конечно, никто не выкидывал, и они ещё много лет украшали собой советские кухни.

Но мы с ребятами так и не увидели всех этих сказочных чудес недостроенного коммунизма. Вместо Олимпиады нас отправили в трудовой лагерь под Харьковом. Советская власть пустила в свой рай не всех. Столицу закрыли от посторонних, а местных жителей изрядно почистили. Куда-то выслали всех бомжей, проституток, всякий мелкий антисоциальный элемент. И ещё старшеклассников – их тоже убрали подальше. Наверное, опасались, что мы будем мешать дорогим гостям. Будем вести себя недостойно и опозорим высокое звание советского подростка. Например, начнём выпрашивать у иностранцев жвачку.

СССР мог запустить человека в космос. Но не мог наладить выпуск джинсов и жевательной резинки. Более того, эти невинные вещи считались опасной идеологической диверсией, символом ненавистной (и вожделенной) западной роскоши.

Да, нам хотелось носить джинсы, эти синие штаны с двойной строчкой: одежда простых американских работяг была красивее и удобнее того, что шили здесь. Хотелось красивых игрушек. Например, маленьких фигурок ковбоев, спецназовцев, рыцарей. Советская промышленность умела выпускать только оловянных солдатиков, у которых не было даже лиц. А у пластмассовых американских героев были лица, а в руках – маленькие пистолетики, и они были классные. Ещё – кассет и пластинок с западной музыкой. И прочей разной мелочёвки – лёгкой, разноцветной, которой в чугунно-сером СССР не существовало. Даже этой несчастной жвачки.

Чтобы было понятно, как же советским людям хотелось попробовать жвачку, небольшая история. В марте семидесят пятого в Сокольниках проходил товарищеский матч по хоккею среди юниоров. Играли ЦСКА и какие-то канадцы. Канадцев спонсировала фирма Wrigley, производящая дешёвую жевательную резинку. По условиям контракта каждый хоккеист получил коробку с пятнадцатью кило жвачки, которую должен был раздать бесплатно. И когда они стали её раздавать, началась дикая давка, в которой погиб двадцать один человек. В основном, подростки: тринадцати жертвам не исполнилось шестнадцати лет. Ещё двадцать пять человек получили увечья. Не знаю, как они после этого относились к жвачке Wrigley. А вот как после этого относиться к СССР?[1]

Но тогда мы такими вопросами не задавались. Мы просто сидели на крыше, смотрели на строящиеся дома и болтали о том, хорошо ли быть спортсменом.

– Лёшка, – убеждал меня Саня Дорофеев, – ты же лыжник! Ты же лучший по лыжам! Займись спортом! Представь: пьедестал, медаль. Играют гимн страны.

– И девчонки глаза лупят, – подхватил Вова Капранов. – Да фигня этот спорт! Слушайте сюда. Батяня матери рассказывал, ну я подслушал… только это между нами, ясно?

Мы подвинулись поближе. Вовка был генеральский сын, так что ссылка на батю звучала убедительно.

– Есть такая специальная группа, – шёпотом заговорил Вовка. – Там самые сильные мужики со всей страны. Они лучше всех дерутся. Стреляют без промаха. Вообще всё могут[2]. Но они очень секретные. Про их работу даже родители не знают. И жёны. Все думают, что они… ну где-нибудь там штаны просиживают. А они этой зимой захватили дворец в Афганистане. Точнее крепость. Представляете, крепость! И каждому из них за это дали Героя Советского Союза. Представляете? Живёшь, и никто вокруг не знает, что ты герой!