Теоретически наша с Яном связь, возможно, и причиняла Таисии ущерб, но касался он только ее уязвленного самолюбия, так как я почти ничего не стоила ее мужу финансово. Даже за ничью с Рамиресом гонорар «Хитмена» составил рекордную по меркам профессионального бокса сумму, и вряд ли предназначавшиеся мне ювелирные украшения пробили существенную брешь в семейном бюджете. В масштабе совокупных доходов Агапова периодические траты на презенты для любовницы составляли каплю в море и, если помимо меня Ян не осыпал драгоценностями еще дюжину жадных пассий, а у меня воображения не хватало представить, откуда он возьмет для этого время, Тая могла вообще не беспокоиться за нажитое в браке имущество. Принимая от «Хитмена» бархатную коробочку, я машинально прикидывала, во сколько приблизительно обошлось ее содержимое и с ошарашенным восхищением понимала, что таких дорогих «побрякушек» мне больше никто не преподносил, и сама бы я никогда не разорилась на бесконечно красивую, но объективно бесполезную вещь. Мне всегда хотелось точно выяснить, кто выбирал тот золотой браслет-змейку, так изящно обвивающий мое тонкое запястье, кому принадлежала идея приобрести элегантную подвеску с бриллиантовой вставкой, идеально вписавшуюся в офисный дресс-код и ставшую моим повседневным спутником, кто остановил взгляд на миниатюрных серьгах-пуссетах, органично дополняющих любой стилистический ансамбль… Делегировал ли Ян право выбора продавцу или природа иронично наделила звезду мирового бокса эстетическим вкусом? Как бы там ни было, инициатива исходила непосредственно от Агапова, и мне бы в жизни не пришло на ум выдвигать ему материальные требования, да и оснований для зашкаливающей наглости я не видела: наши встречи доставляли удовольствие нам обоим, и дополнительно вкладываться в эти и без того вполне самодостаточные отношения просто не было смысла.

Многолетняя привычка к спортивной дисциплине положительным образом сказывалась и на поведении Яна вне тренировочного лагеря. Агапова отличала удивительная пунктуальность и если он обещал приехать к восьми, то его шаги на лестничной клетке раздавались точно в оговоренное время, и мне ни разу не пришлось томиться в ожидании и дважды разогревать в духовке безнадежно остывший ужин, а таких вечно опаздывающих товарищей я могла припомнить воз и маленькую тележку. Я по наивности полагала, что слегка задерживаться простительно лишь дамам, но, как оказалось, сильный пол не только успешно опровергал укоренившиеся в моем сознании клише, но и довольно плохо понимал разницу между «немного припоздниться» и «пропасть без вести, не отвечая на звонки, чтобы глухой ночью начать тарабанить в дверь и не униматься до озвучивания прямой угрозы вызвать полицию». С какого перепуга я должна была изображать из себя заточенную в башне принцессу, только и мечтающую сбросить веревочную лестницу рыцарю на белом коне, если у меня и так хватало, чем занять вечер, и на черта мне, спрашивается, сдался такой рыцарь, который даже предупредить о возникновении у него неотложных дел не способен?

Ян не разочаровал меня и на этот раз, и я снова убедилась, что по нему можно было смело сверять часы. Мы обнялись в прихожей, обменялись долгим поцелуем и, пока Агапов разувался, я определила на вешалку его куртку и жестом поманила гостя на кухню, где собиралась предоставить ему честь торжественно открыть запотевшую бутылку шампанского, но к моему изумлению Ян отрицательно помотал головой, взъерошил ладонью примятые вязаной шапочкой волосы и рассеянно опустился на стул. На лице «Хитмена» красноречиво желтели не успевшие до конца рассосаться гематомы и рассеянно блуждало задумчивое выражение, и мне невольно показалось, что ноги занесли его ко мне на чистом автопилоте, и теперь он с трудом собирается с мыслями в попытке сообразить, с какой целью я развернула перед ним «скатерть-самобранку».