– Хотя она танцует в парижской труппе и взяла французское сценическое имя, – начал Зак, – на самом деле ее зовут…

– Катриона Элиза де Довиа Уиллоуби, – закончил за него Финн и, выдержав взгляд Зака, продолжал. – Ее мать испанка, а отец британец, она воспитывалась в Англии и Испании, а вот училась во Франции. Вопреки воле родни, живущей по обе стороны пролива, Катриона поступила в Парижский театр оперы и балета.

Харди удивленно приподнял брови.

– Ты что, знаком с ней?

Зак налил им виски.

– Судя по досье, которое ваш брат собрал на мисс Уиллоуби, он довольно близко знает ее.

Финн стрельнул в сторону Зака сердитым взглядом.

– Я и не подозревал, Кеннеди, что вы умеете читать между строк.

– Это поразительная девушка, Финн. Вы только посмотрите, какое впечатление она произвела на Харди! А это ведь непросто сделать. По словам моей жены, женщины вешаются вам обоим на шеи.

– На мое счастье, их знаки внимания в основном достаются брату, – буркнул Финн.

– Вы прекрасно знаете, – продолжал Зак более серьезным тоном, – что Катриона единственная сестра Эдуардо Томаса де Довиа, больше известного под кличкой «Лос тигрес солитариос», то есть Одинокий Тигр. Анархисты считают его мучеником идеи, поскольку Тигр погиб при взрыве динамита в Безье, в ходе операции, в которой вы, Финн, участвовали.

Невидимые тиски сдавили грудь Финна, однако он взял себя в руки.

– Значит, вы подозреваете Катриону в сотрудничестве с анархистами.

– Возможно, она лишь орудие в их руках. Или Катриона очень хитра и коварна. Это вы и должны выяснить.

Кеннеди залпом выпил стаканчик виски и поставил его на стол.

– И что я должен сделать с ней, – спросил Финн, ощупав лежавшую в кармане сюртука шелковую ленту, – после того, как выведаю ее секреты?

– Вы должны подружиться с Катрионой, завоевать ее доверие и, если удастся, завербовать. И Военно-морское министерство, и Министерство внутренних дел заинтересованы в том, чтобы иметь своего агента на континенте.

Харди, пришедший в сильное возбуждение, откинулся на спинку стула.

– Похоже, дела, которыми занимается Скотленд-Ярд, намного увлекательнее службы во Дворцовой кавалерии, – заметил он.

Зак усмехнулся.

– Большинство дел, которые мы ведем, не столь…

– Восхитительны, – подсказал ему Финн, вставая. – Прошу прощения, джентльмены, но мне надо наведаться за кулисы.

Услышав несмолкаемый гром аплодисментов, Кейт поняла, что сегодня вечером произвела фурор. Впрочем, ей было трудно сосредоточиться на представлении. Одна из девушек за кулисами подала ей полотенце.

– Спасибо, милочка, – поблагодарила ее по-французски Кейт и, утерев пот, прошла через пеструю толпу кордебалета.

Танцовщицы ждали первых музыкальных аккордов, чтобы выбежать на сцену.

То, что у нее учащенно билось сердце и перехватывало дыхание после столь сложного танца, было нормальным явлением. Однако смятение, охватившее Кейт, не имело отношения к работе на сцене. У нее голова шла кругом так, словно она беспрерывно делала фуэте, а в животе порхали бабочки. О Боже, тело ее не слушалось!

Перед мысленным взором Кейт стояла одна и та же картина. Человек, похожий на Хью Керзона, протягивает руку и едва ли не дотрагивается до нее. Кейт затрепетала, вспоминая то, что произошло во время выступления. Незнакомец выхватил у нее из рук одну из лент к бурному восторгу публики, состоявшей в основном из мужчин. В первых рядах, как всегда, сидели щеголеватые любители балета, завсегдатаи мюзик-холла, добивавшиеся благосклонности танцовщиц.

За кулисами Кейт сбежала по лестнице, по которой сновали балерины, и направилась в зеленую комнату. В гримерную примы вел широкий коридор, служивший своеобразным салоном для поклонников, толпившихся здесь с цветами и приглашениями поужинать вместе.