– Такова природа наша. Верим. Влюбляемся не в тех. – Мямлю я.

– Это не влюбленность. А гормоны. И чтобы их не было, таким вот дурехам надо, как кошкам от охоты, таблетки прописать. – Выносит вердикт мама.

Потом она долго еще плюется и недоумевает, как можно так доверять мужчинам и зачем их любить. И уходит читать акафисты и псалмы. И контролировать папу, вздыхая, что уже холодает. И за осенью наступит зима.

Очень холодная на юге. Из-за сырости. И ветра, дующего с моря. И гор, которые закрывают солнце.

От скуки Урсула сидит на лавочке под большим ореховым деревом у бабушки на улице. Еще тепло, но уже осень. И вовсю цветут астры и георгины и виноград зреет и пьянит воздух своим винным ароматом. Она курит, украв сигареты из блока своего дяди Ильи и рассматривает машины, которые проезжают по федеральной трассе к морю.

Рядом стоят знаки, которые показывают, сколько километров до Сочи. Но есть развилка, а потому водители не совсем понимают, куда ехать, и всегда сначала заезжают к бабушке в так называемый карман, который образовывается у двора.

Спрашивают, как доехать. Или прячутся от сотрудников ДПС за кустами. А потом разворачиваются и объезжают этот пункт. Или еще чем-нибудь интересуются, например, кто сдает квартиры, как проехать к водопадам в горы, к святым источникам. Или просят налить воды, когда очень жарко и дедушка выносит шланг на улицу, чтобы заняться грядками.

Урсула курит и отвечает на вопросы проезжих, которые запутались в незнакомой местности. Иногда выходят соседки и тогда она прячет сигарету, чтобы те не донесли бабушке о том, что она курит у всех на виду. Так не принято.

На этой же трассе всегда стоят проститутки, которых мама отлично знает по именам. Она ужасно общительная и любопытная. У нее есть еще одна цель – иметь козырь в рукаве на какого-нибудь приличного мужа, который был замечен в таком развлечении.

Если какая-то соседка начинает ее донимать, она называет место, где сейчас находится ее муж, какой-нибудь послушный пенсионер, на которого сроду не подумаешь.

Мама с удовольствием наливает девочкам с трассы воду из шланга в пластиковые бутылки и задает наводящие вопросы. А также внимательно следит, с какими номерами останавливаются машины.

Это занятие не мешает ей потом помолиться о всех грешниках.

Поскольку Урсула не имеет привычки выглядеть скромной и как подобает в той местности, в которой женщина должна закрывать руки и голову, чтобы ее не украли, то мою племянницу часто путают с проституткой.

На ней летом очень короткие мужские трусы и топ, открывающий живот, в то время как местные всегда одеты в длинные юбки. Чаще черные. Ну и, разумеется, в платки.

Даже туристы не выкидывают подобные номера, но Урсула и слышать не хочет про скромность.

Если холодает, то она накидывает на себя мужскую рубашку или худи. Низ будет состоять из очень облегающих джинсов или рваных до такой степени, что тоже будет выглядеть в этой местности неприлично.

Когда она докуривает, собираясь пойти в киоск за шаурмой, то натыкается на черный джип, который заезжает к бабушке. Это незнакомец, который пытается выяснить, как дальше ехать.

Урсула объясняет молодому человеку весь топографический путь местности. Она знает ее очень хорошо.

– Меня зовут Д. – Отвечает незнакомец. – Ты что-то продаешь?

– Да ты с ума сошел! – Фыркает Урсула. – Я не проститутка. Запарили уже.

– А…тогда почему ты голая ходишь по улице? – Опять пристает незнакомец.

– Как хочу, так и хожу. – Отрезает Урсула. – Я что твоя жена или сестра? Ты мне кто?

– Прекрати мне хамить! – Злится Д.