– Полагаю, они будут не в восторге от того, что настоящий отец ребенка – разорившийся ирландец, владеющий пабом.

Вайолет очень серьезно посмотрела на него. Он мог сказать, что прошедший год сильно повлиял на нее. Если она говорит правду о том, что все забыла, ей крайне трудно.

– Они меня не волнуют. Последние месяцы я много размышляла и поняла, что меня больше не интересуют желания моих родителей. Я всю свою жизнь старалась им угодить. Теперь я думаю только о своем сыне, как и должно быть.

Айдан взял фотографию с ее стола и провел пальцем по румяным щекам и яркой улыбке ребенка, которого никогда не встречал. У Нокса был цвет его волос, миндалевидные глаза Вайолет и полные губы. Он улыбался беззубой улыбкой. Айдан представлял, какой у него заразительный смех. И он надеялся, что скоро его услышит.

– Я бы сообщила тебе, – тихо произнесла Вайолет. Айдан поднял взгляд от фотографии и вгляделся в ее карие глаза. – Дело не в том, что скажут люди. И не в том, что я собиралась скрывать от тебя Нокса. Если бы я знала, от кого родила, я сразу бы разыскала тебя. Вот поэтому я расплакалась сегодня, когда все сразу вернулось. Я испытала огромное облегчение, узнав правду после всех этих месяцев.

Айдан вздохнул и посмотрел на сына. Он сомневался в том, что Вайолет говорит правду, но в данный момент это не имело большого значения. Если он захочет увидеть своего ребенка, он заставил Вайолет дать ему обещание и будет надеяться на лучшее.

– И что теперь? – спросил он.

Вайолет беспокойно постукивала пальцами по краю стола.

– Ну, я полагаю, мне надо вызвать моего адвоката. Придется сделать тест на отцовство, а потом договориться о времени твоих свиданий с ребенком и тому подобное.

Только богатый человек вызовет своего адвоката вместо того, чтобы позволить потенциальному отцу встретиться с сыном. У Айдана не было адвоката и такого количества денег, которым обладала семья Вайолет. Фонд «Ниаркос» ежегодно отдавал на благотворительность миллионы долларов, и это была лишь небольшая часть семейного состояния. Он немного почитал об этой семье, когда искал спонсора. Дед Вайолет родом из Греции, поставлял сталь в Соединенные Штаты. Когда семья приехала в Америку, их богатство росло не по дням, а по часам. Оставалось только догадываться, сколько миллионов долларов контролирует империя семейства Ниаркосов.

Айдан не предполагал, что Вайолет окажется дочерью Ниаркосов и администратором фонда. Или, что сегодня ему сообщат о сыне.

– Это все хорошо, – сказал он, – и я уверен, это необходимо. Но я предлагаю начать с менее формальных решений.

– Например? – спросила Вайолет.

– Я хочу постоянно видеться со своим сыном.

Вайолет с трудом сдерживала волнение. Одно дело согласиться с тем, что Айдан будет приезжать к ней, чтобы встретиться с Ноксом. И совсем другое дело – знать, что Айдан может заявиться к ней в любой момент.

Прошло два дня с тех пор, как он вошел к ней в офис и перевернул ее жизнь с ног на голову. Два дня воспоминания всплывали в ее сознании в самое неподходящее время. Воспоминания о ночах, проведенных с Айданом. О том, как он обнимал ее и прикасался к ней. Как он заставил ее испытывать физическое и эмоциональное наслаждение.

Поначалу ее раздражала потеря памяти. После рождения Нокса ее амнезия стала настоящей проблемой. Теперь, зная, как много она забыла о времени с Айданом, она переживала настоящую трагедию.

Она прожила с Бо несколько месяцев, потому что не помнила, как хорошо ей было с Айданом. Все это время, в глубине души, она испытывала беспокойство. Ей казалось, что все не так. Что Бо ей не пара, хотя он не сделал ничего предосудительного.