Данил поворачивается ко мне и резко говорит:

— Если ты не заметила, то толпа сразу же откинула тебя от них. Если бы я не заметил тебя, то неизвестно выбралась бы ты вообще из этой толкотни.

— Какое благородство! – ехидничаю я.

Данил прищуривается и подходит ко мне. Задираю голову, потому что по-другому смотреть ему в глаза у меня не получается. Какой же он огромный.

— Я так понимаю, что от избалованной принцессы благодарности ждать не стоит.

— Из меня избалованная принцесса, как из тебя приличный и воспитанный парень.

Серьезно. Как можно быть таким высоким. У меня уже голова затекла.

Его глаза метают молнии, но я тоже уже потеряла терпение, поэтому не боялась бросать ему вызов своим взглядом.

Он подходит ко мне все ближе, я малодушно отступаю от него, пока не упираюсь в стену, а он расставляет свои ручища по обе стороны. Хочется съежиться от его взгляда, но я пока не позволяю себе быть настолько трусихой. Кладу руки на его мощную грудь, чтобы хоть немного оставить пространство между нами. Данил вздрагивает от моего прикосновения, но я не обращаю на это внимания, стараясь отодвинуть его от себя. Но куда мне, скалу легче сдвинуть, чем его.

— Говоришь, что я неприличный и невоспитанный. А откуда ты вообще можешь знать, какой я?

Вот вроде бы я и раньше слышала его голос, но именно сейчас будто впервые услышала. Его бархатный баритон проникает под кожу, вызывая табуны мурашек. Если честно, на первый взгляд он кажется не только невоспитанным, но и агрессивным. Сейчас его многочисленные тату скрыты под одеждой, но я помню, какие они пугающие. Весь его внешний вид кричит об опасности.

— Не з-знаю, – с запинкой произношу я. Теряюсь от такой странной реакции на него.

— Тогда не говори того, чего не знаешь, – холодно говорит он. Таким тоном можно людей замораживать.

— Отойди от меня, – немного прихожу в себя. Его сильная и властная аура пугает меня.

— А ты, оказывается, трусиха, – насмешливо говорит он и не двигается с места.

— Нет, – храбрюсь я из последних сил. Будешь такой сильной рядом с таким амбалом, как же. – Просто твой парфюм мне не нравится. Нос режет.

Показательно морщусь, а его взгляд становится злее.

— Что тебе еще не устраивает? – прищуривается и будто бы специально пытается вывести меня на эмоции, хотя сам весь напряжен.

— Мне не нравится, что ты нависаешь надо мной, – цежу я сквозь зубы и пытаюсь отодвинуть его от себя. Он только усмехается моим попыткам и наклоняется еще ближе. Мне приходится задержать дыхание, потому что его запах окутывает меня с ног до головы.

— Неправильный ответ.

А дальше случилось то, чего я вообще не ожидала. Данил резко становится еще ближе, практически вжимая меня в стену, и накрывает мои губы своими. Мои глаза стали вдвое больше, от неожиданности я выпустила весь воздух их легких, слегка раскрыв рот, а Данил этим воспользовался и проник языком мне в рот. Его глаза остаются такими же открытыми, а взгляд в них режет без ножа.

Прошло несколько секунд, но я встряхнулась от шока и оторвалась от него, залепив ему громкую пощечину. Рука горит огнем, а на его щеке по-любому останется красный след. Данил грязно выругался, я бы тоже не отказалась высказаться, но не успеваю.

— Почему ты такая? – рычит он.

Спросить, какая еще «такая» я не успеваю, потому что Данил снова впивается в мои губы поцелуем. В нем нет ни капли нежности и ласки, только желание подчинить. Данил крепко фиксирует рукой мой подбородок и шею, чтобы я не смогла увернуться, а его язык таранит мой рот. Он буквально пьет из меня воздух, которого мне итак не хватает.

Меня никто и никогда так не целовал. С виду твердые губы на деле оказались мягкими, с привкусом мяты. Еще несколько мгновений, и я сдаюсь его сумасшедшему напору и отдаюсь воле Данила. Он целует с таким властностью и уверенностью, но чувствуется что-то еще в этом поцелуе. Отчаяние. Хотя не могу точно сказать, потому что мой мозг превращается в желе, а кислород, поступающий к нему, весь перекочевал в Данила.