Когда в свои девятнадцать я думала про свадьбу меня предупреждали о любовницах. Я даже допускала мысль что столкнусь с этим. И Ромке грозила, что не прощу неверность.

Мои мысли о любовнице — это всегда были мысли о другой женщине, о нечистоплотной особе разрушающей семью. Никогда я не примеряла на себя эту роль. Мы из разных лагерей — жены и любовницы. Я никогда ею не стану. Я не предательница.

— Почему я вообще об этом думаю! — разозлилась, вскочила с кровати и остервенело содрала с себя платье и белье, точно зная что ничего из этого я больше не надену. Несчастливая одежда. Расправившись с одеждой я принялась за уборку. Я всегда так борюсь со стрессом.

Рома вернулся после часа ночи и присвистнул:

— Кажется, кого-то покусал Мойдодыр. Генеральная уборка ночью! Ну ты, мать, даешь.

Поднялась с колен, бросив натирать плинтус и оглядела фронт выполненных работ: пространство между плиткой вычищено, карнизы вымыты, радиаторы тоже. Я даже дверные ручки и замки натерла до блеска, как и выключатели с розетками.

— Нервы?

— Как ты догадался, — мурлыкнула и подошла к пьяному развеселому мужу. — Лучше бы я с тобой пошла, Ром.

— Я звал. Кто мою девочку обидел? Иди ко мне, пожалею.

Я уткнулась в плечо мужа. Родной запах окутал, сильные руки прижали меня к себе, укрывая от всего мира.

Ромка, Ромочка, хороший мой. Прости меня за мои мысли! Прости, сегодня я забыла о твоем существовании. Но я никогда тебя не предам.

— Хозяюшка моя, — прошептал муж. — Любимая, — поцеловал сладко-пресладко и толкнулся в низ моего живота эрекцией. — Хорошо что дождалась меня и не заснула.

— Хочешь рассказать мне как провел вечер?

— Хочу продолжить его с тобой.

Рома увлек меня в спальню. От него пахнет алкоголем, поцелуи немного горчат.

— Кальян опять курил? — шепнула, стягивая с мужа футболку.

— Будешь ругаться?

— Нет, это ты меня за чашку кофе отчитываешь. Я более демократична.

— Хорошая у меня жена, понимающая. Сексуальная, — облизнулся Ромка, раздевая меня.

Мы идеально совпадаем в сексе. Рома — заботливый любовник. Он классный даже когда выпьет. Когда я трезвая, меня бесят пьяные люди. Исключение — мой муж. Он идеален… и я так виновата перед ним!

Остаток ночи я искупала свою вину и продолжила утром. Теперь мне стали понятны неверные мужья, задаривающие своих жен украшениями и букетами после измен. Я сама стала такой же. Но я в отличие от них не совершила ошибку. Разве что допустила преступные мысли.

Днем я практически справилась с собой. Я не смогла выбросить Влада из головы, но лишь потому что недоумеваю — чем было вызвано моё вчерашнее безумие? Как же хорошо что оно покинуло меня, и я пришла в себя. Радовалась я до восьми часов вечера. Я снова полностью принадлежу Роме — и телом и душой.

А затем пришло сообщение от сестры. Два слова: «Поздравь меня»

И фотография её руки с роскошным кольцом на пальце.

***

— Это обязательно?

— Ром, не ной, — шутливо укорила я мужа и нажала на дверной звонок.

Ромка чертыхнулся но натянул на губы улыбку и выставил букет как щит.

Дверь открыла мама.

— Лала, Ромочка!

— Антонина Денисовна, это вам, — протянул Рома один букет.

— Ромочка, сколько раз я просила называть меня мамой! Какая прелесть! А второй букетик Варюше? Проходите, что вы как неродные!

Мама привычно тараторила, расхваливая нас, букет, погоду, Варю, Влада и весь этот мир.

— Давай сбежим отсюда.

— Ромка, ну ты и трус!

— Терпеть не могу все эти сюси-пуси, а их будет предостаточно из-за этой свадьбы, — закатил он глаза.

Я держу лицо. То безумие, владевшее мной в ресторане, сейчас кажется сном, наркотическим бредом. Не могла я испытывать чувства такой глубины к незнакомцу. Не могло меня так сильно тянуть к нему. И я убедилась — да, этого не могло быть. За сутки практически все отголоски тех нездоровых чувств исчезли.