К этому быстро привыкаешь, и сейчас, избавившись от прикрытия, я не обратила на это внимания, забыв, что значит смущение. Только шестерни в голове не прекращая крутились, накручивая пружину паники.

Шайсар все так же стоял напротив, молча и без лишних движений, но я кожей ощущала, как внимательный оценивающий взгляд ползет по мне с ног до головы.

— Что ты умеешь?

— Все, повели…

— Господин, — исправил он, не излучая злости. — Для тебя я господин.

— Я запомнила, господин.

Он одобрительно промолчал, и медленно обошел меня по кругу, задерживаясь за спиной, и внимательно рассматривая выверенный на спине узор. Таким клеймили должников и рабов, а я добровольно согласилась стать его носителем.

Я искренне думала, что он спросит, откуда клеймо, но шайсар проигнорировал его, возвращаясь на свое место передо мной.

— Иди к кровати и наклонись.

— Как прикажете, господин, — проглотив ком, и прожевав последнее слово так, что сама с трудом могла разобрать, я направилась к огромному ложу, усыпанному подушечками всех цветов и оттенков.

Стараясь оставаться в сознании, выполнила приказ, ощутив, как легонько сквозняк скользнул по оголенным нижним губам, заставляя тихонько вздохнуть.

— Распечатанная?

— Нет, господин.

— Нигде?

— Нигде, — ответила, и пожалела о собственном решении.

Ирма не раз предлагала мне попробовать все возможные техники, но я отказывалась, зная, что на нетронутый товар цена падает. Кому охота возиться с девственницами? Никому. Ну кроме пары-тройки извращенцев, которые на момент моих десяти лет обучения были заняты, и отказывались от покупки лиреи.

— Как часто тебя касались?

Нахмурившись от странного вопроса, пыталась быстро сообразить о каких касаниях идет речь, прежде чем дать ответ, но шайсар прижал пальцы к сосредоточению женственности и надавил:

— Здесь.

— Каждый месяц, — более уверенно произнесла я.

Волосы удаляли регулярно, и старая женщина по имени Пифа, ловко справлялась со своей работой приносить боль, вырывая ненужные волосы клейкой сахарной пастой.

Видимо, правильно расценив мой ответ, шайсар, стоящий за спиной и смотрящий на меня сверху вниз, повел двумя упертыми пальцами вверх, так же ощутимо вжимая их в анальное колечко.

— Сможешь принять меня?

— Вы спрашиваете? — удивленно спросила я, и тут же добавила: — Господин.

— Спрашиваю. Не хочу испортить свою лирею в первый же раз. Кому понравятся трещины в таком чувствительном месте. Поэтому я и спрашиваю – сможешь?

— Во всяком случае, я могу попытаться. Ради вас, господин.

Вспомнив о шаблонных фразах вдолбленным в подкорку, вновь закусила губу до крови, судорожно вспоминая все, что говорила Ирма на уроках о таких ласках.

Максимально расслабиться, насаживаться самой и убедительно стонать. Вроде все. Еще масло! Много масла!

В ответ на мои мысли, на ягодицы потекло что-то теплое и ароматное. Запах сандала и цитрусов перебил благовония и заполнил нос, пробираясь вверх по рецепторам.

— Тогда расставь ноги шире, — скомандовал он, и мужская кисть, с широкой ладонью, резко опустилась у моего лица, на мгновение замерев и заставляя меня сглотнуть. — Под живот, — протянув подушку мимо моего лица, он рывком приподнял мои бедра и подпихнул ее вниз, заставляя призывно выставить ягодицы.

Напряжение становилось уже практически осязаемым, и прикрыв глаза, я выровняла дыхание, вытянув перед собой руки и игриво сминая пальцами покрывало.

Ответом на мой жест вновь стали скользящие по промежности пальцы, щедро смазывающие маслом доступную кожу.

5. Глава 4

Без лишних слов и сантиментов, шайсар протолкнул подушечку пальца, проверяя насколько сильно сопротивление, и помедлив пару секунд, проник еще глубже.