И что-то кольнуло… что-то знакомое…

– Значит, никого?

– Нет, господин.

Есть вот Нанда, но она даже старше меня, на нее никто не польстится, разве что совсем от безысходности. Она занимается здесь совсем другим.

– А вы? – спросил он.

– Я не принимаю посетителей.

– Это дело принципа или денег? Сколько вы хотите?

Бескомпромиссно. Он не сомневался, что получит. Даже тени сомнений не было. Богатый сноб. Деньги решают все.

– Это вопрос принципа, – сказала я.

Миклош, владелец борделя, убьет меня, если я буду спать с кем-то кроме него. За любые деньги. Я мадам, но я не хозяйка, администратор. А Миклош… Даже не я ему нужна, он просто не хочет делиться. Деньги с меня он и так стрясет, я не вижу их.

– Принципа? Значит, выйдет дорого, – ухмыльнулся он. – Пятьсот.

Я дернулась. Впервые, наверно, глянула на него внимательно. Эти деньги несравнимы с тем, сколько девочкам платят за ночь. Крышу можно залатать…

– Вы это серьезно, господин?

– Да, – сказал он. – Так как?

– Нет, – сказала я.

Миклош убьет. Снова вернется пьяный под утро, узнает и убьет меня. Никакие деньги того не стоят, он все отберет. Последнее время совсем начал сходить с ума.

– Тысяча, – сказал мой гость, глядя в глаза.

– Да охренеть! – выдала Нанда, раскрыв рот. – Мэр, он ненормальный.

– Нет, – сказала я. – Вам лучше уйти.

Он улыбнулся.

– Две тысячи, – достал пачку денег из кармана, положил на стол. – У меня наличными только две, но если хотите больше, я могу выписать чек. Сколько?

Это безумные деньги. Столько нам всем борделем и за месяц не заработать… и за два.

Он разглядывал меня. Уверенно и спокойно, по-хозяйски, словно я уже согласна.

– Зачем вам это? – спросила я.

– Я хочу вас, – просто сказал он. – Сейчас. И готов платить за это. Любые принципы покупаются.

– Почему я?

– Все остальные заняты, – он ухмыльнулся. – На этой неделе свободной шлюхи в городе не найти, нужно занимать очередь. Так что мне нужны вы, княжна.

Что-то неуловимо потеплело в его глазах.

У меня коленки дрогнули.

Это ведь он…

– Десять, – сказала я. Он откажется. Это слишком.

И будь что будет.

– Мэр! – у Нанды сделались круглые глаза.

– Хорошо, – Рико невозмутимо достал ручку, дорогую, самопишущую, с золотым пером. Выписал чек. Десять тысяч. – Поверьте, – сказал он, – постоянная любовница обходится мне дороже, и при этом невыносимо выносит мозг.

* * *

– Комнаты у нас тоже все заняты, – сказала я. – Вы не против, если мы пойдем в мою спальню?

– Это будет даже интересно, – он усмехнулся.

На самом деле, моя спальня мало чем отличалась от остальных. Большая кровать, с расчетом вот на такие случаи, да и Миклош приходит ко мне сюда. Чуть более чисто. Много личных вещей, конечно. Бумаги, бухгалтерские книги на столе. На комоде недоштопанный чулок… Окно выходит в маленький дворик, где сушится белье.

Моему гостю было интересно. Он обошел все, посмотрел, особенно внимательно – книги на полке.

– «Соломенный дом» Альваро! Вы читали это?

– Да, – сказала я.

Он удивляется, что вообще умею читать? Не умела раньше, потом пришлось, хотя было трудно. Дочери рыбака незачем, но мне приходится, как минимум, разбирать счета.

А об этой книжке еще недавно писали все газеты, и я тоже не удержалась.

Он усмехнулся.

– А я не смог, – пожал плечами. – Такая тягомотина… Хотя все восхищаются. Я только просмотрел, запомнил имена, чтобы хоть поддержать разговор при случае, и не ударить лицом в грязь.

А мне понравилось. Такое пронзительное ощущение одиночества и… надежды, наверно…

Но я промолчала.

Он ведь не о книгах пришел говорить.

– Как мне стоит называть вас, господин?

Он обернулся, долго смотрел на меня, раздумывая.