– Боже! Пресвятая Дева Мария! – прошептал Франц и перекрестился. – Выходит нас всех преследует одно и то же виденье! Я чувствую – не к добру это…

– В чем мы провинились? – выдохнул сосед Курта, булочник Ганс. На его округлой добродушной физиономии застыл страх. – Мы же вовремя вызвали лекаря и тот спас Герману жизнь, а? Так, друзья?

Курт обвел взглядом лица присутствующих:

– Я думаю, всё это связано с рассказом о моем гроссфатере. Ведь только мы слышали Германа. Здесь кроется какая-то тайна…

Друзья с напряженными лицами слушали Курта.

– Я очень хочу разгадать её. Поэтому… прости меня, мутти, – он поднял глаза к потолку, – я поеду к нотариусу.

– Зачем к нотариусу? – настороженно спросил Франц. – Мне кажется, нам всем нужно скорее идти к священнику!

– Это правильно, – согласился молодой художник, – давайте все завтра утром пойдем в церковь!

– Решено! – воскликнул Ганс. – Вот за это мы сейчас и выпьем!

И, обернувшись к прислуге, крикнул:

– Пять пива сюда! Да покрепче!

Впервые за вечер за столом друзей появилась улыбка. После посещения утренней молитвы, мучащие их сны как по команде прекратились.

Нотариус Карл Зельцер знал толк в своем деле. Он выжал из Курта Бремера почти все его деньги, прежде чем тот получил документы на наследство.

– Вы же понимаете, молодой человек, – скрипел Карл своим простуженным голосом, – сколько времени я усердно хранил ваши бумаги! И выполнил волю старшего Бремера! Вот сейчас, в день вашего совершеннолетия, слава Всевышнему! – сухонький старичок молитвенно сложил ладони и притворно-раболепно устремил взгляд на потолок. – Вы получаете из моих рук свое прекрасное будущее! И не надо скупиться, отблагодарите нотариуса, как следует!

Курт склонился над столом, внимательно рассматривая документы. Он, не спеша, читал каждую строчку, иногда возвращаясь назад в начало предложения, чтобы точно понять смысл написанного. Гроссфатер весьма своеобразно излагал свое завещание.

– А вот здесь, как понимать слова моего дедушки? – поднял глаза на нотариуса наследник.

– Где? В каком месте, молодой человек? – услужливо сгорбился над бумагами Зельцер.

– В конце, вот здесь, где написано: «Наследник мой имеет Много, но Мало с тем, что Отпечаток в Темноте дает «… – продекламировал вслух Курт и удивленно посмотрел на старика.

Тот водрузил на глаза пенсне и, жуя губами, вчитался в текст.

– Да… – протянул он озадаченно, – ваш гроссфатер был большой оригинал. Если честно, молодой человек, я, быть может, и подзабыл что, но он не разъяснял мне смысла этой фразы… гмм… да-с.

– Какой такой отпечаток? – задумчиво проговорил Курт – И почему в темноте? Странно…

– Не утруждайте себя размышлениями, молодой человек! – мелкие грязноватые зубы нотариуса раздвинулись в широкой улыбке. – Вступайте в наследство и радуйтесь жизни!

– Хорошо! – Курт поднялся и взял документы. – А вы ничего не забыли мне дать, господин Зельцер? – он пытливо заглянул в бегающие глазки хранителя бумаг.

– Ах да! Ключи от замка оставлял мне ваш гроссфатер, как же я забыл, да, старею, знаете ли, старею… Вот только… ээээ… – проблеял нотариус.

– Что только? – насупился Курт.

– Ну… возместите мне расходы. Я эти ключики протирал керосином, чтобы не ржавели, хранил их, как зеницу ока… столько лет.

Курт Бремер вздохнул и вытащил из кармана последние марки.

– Вот, возьмите! Лучше бы вы не протирали их, а знали смысл каждой фразы в завещании!

– Данке, данке – закивал головой Зельцер и полез по лестнице на верх полки, где недавно лежала папка с документами Бремера. Достав огромную связку звенящих ключей, он спустился вниз и с облегчением произнес: