- Благодарю, вполне удобно, - откликнулась я. - Но можно было и на кухне...

Паша как-то недобро усмехнулся.

- Что такое?

- На кухне нет стола, это же барский дом. Стол - в столовой.

- Паша..! - одёрнул сына отец. - Ну что за выражения? Чем тебе мой дом не угодил?

- Да я вообще молчу...

- Простите, Анастасия Сергеевна, он нервничает с утра из-за этого занятия... - сказал мне Корабельцев-старший, задержав перед дверью в кабинет. - Точнее, со вчерашнего дня...

- Не волнуйтесь, Владимир Геннадьевич, я с этим разберусь, всё будет хорошо.

- Да... да, конечно... Спасибо, что пришли.

- Пока не за что.

Я шагнула внутрь и почувствовала себя как минимум Джейн Эйр. Это было просторное помещение, отделанное в европейском стиле: деревянные панели, тканные обои, массивная лакированная мебель... В комнате витал стойкий запах дерева и кожи. И книг. На примыкающих к стенам бесчисленных полках стояли длинные ряды книг - в основном, собрания сочинений, но встречались и разномастные вереницы, которые явно нарушали задумку дизайнера, зато демонстрировали литературные предпочтения хозяина.

Письменный стол в самом деле был необъятным, мы с Пашей свободно разместились за ним, нисколько не теснясь.

- Расслабься, пожалуйста, - попросила я хмурого мальчика. - Я не собираюсь тебя есть. Мы просто поговорим.

- О чём это?

- О твоём диктанте. Интересно?

- Не очень-то, - честно ответил подросток.

- Твой папа сказал, ты учился в гимназии с углублённым изучением языков...

- Там всё было углублённое, - дёрнул он худыми, но широкими плечами. - И математика, и физика, и биология...

- И ты успевал по всем предметам?

- Почти.

- Понятно.

- Что вам понятно?

- Что оценки выставлялись необъективно. Это большая редкость, чтобы ребёнок в восьмом классе успевал всё. И диктант это подтверждает.

- Понятно.

- Что тебе понятно?

- Что вы уже всё про меня решили и приклеили этикетку "Бездарность" у себя в голове.

- Давай не будем делать друг о друге поспешных выводов.

- Давайте, - вздохнул он.

Хотя мы не сказали друг другу ничего особенно приятного, но атмосфера потеплела, а мальчик заметно расслабился.

Мальчик был симпатичный. Классический подросток в расцвете пубертатного кризиса. Ломается тело, голос и психика. Но уже сейчас видно, что красавчик выйдет знатный, да и умом не обижен - это видно по лицу. Взгляд такой... глубокий, сосредоточенный.

Да и есть в кого - отец тоже очень привлекательный мужчина. Тщательно следит за подаренными природой богатствами, ухаживает за волосами, лицом и телом. Переехал жить в деревню, но джентльменских привычек не бросает. К тому же, много читает...

Мы с Пашей разобрали примерно половину ошибок, допущенных в диктанте, и к этому моменту стало очевидно: он знает предмет намного лучше, чем показал на испытании. Я не успевала проговаривать правило - он сам произносил его, причём слово в слово.

- Таак, Паша... а ну-ка объясни мне, почему ты написал диктант на два?

В ответ - хмурое молчание.

- Я не буду тебя ругать. И даже, вероятно, не скажу отцу.

- Тогда зачем вам знать?

- Я твой учитель, я должна знать, что происходит, потому что отвечаю за тебя.

- Не получалось у меня... сосредоточиться.

- Почему? Это из-за мамы? Ты скучаешь по ней?

Подросткам иногда трудно в таком признаться...

- Не бойся, это уж точно не попадёт в уши твоих одноклассников.

Паша фыркнул:

- Ну вы придумываете! По маме соскучился... Мне что, пять?

- Мне, вот, было от восемнадцати до двадцати с лишним, когда я в институте училась - и по маме очень даже скучала.

- Это другое. Вы же... женщина.

Пришёл мой черёд фыркать:

- И что?

- Девочки к маме всегда больше привязаны.