– Где Васильева? – раздражённо спросил Светланов. – Почему у оператора вся группа на месте, а актёров нет в павильоне?

Почему, я вас спрашиваю?

– Татьяна пошла за Васильевой в актёрскую комнату, – стараясь успокоить режиссёра, сказал Виктор Кравцов. – Очевидно, скоро вернётся.

– Вернётся, не вернётся, – недовольно забормотал Светланов, усаживаясь на режиссёрский стул. – Во время съёмки все должны быть на площадке!

В павильон вошла Таня Переверзева, а за ней, на ходу приподнимая длинное платье, актриса Васильева. Девушки о чём-то оживлённо беседовали не подозревая о плохом настроении режиссёра.

– Татьяна, если вы ещё раз без разрешения покинете площадку, то я буду вынужден отстранить вас от работы. – Светланов покраснел от гнева и его слова звучали угрожающе.

– Но позвольте, Владимир Сергеевич, – сказала Наташа Васильева, – если бы Переверзева не поднялась в актёрскую комнату, кто бы пригласил меня на съёмку?

– А вас, Наташа, я попросил бы не вмешиваться, – резко ответил Светланов. – Сейчас мы прекращаем дискуссию и начинаем репетировать.

Когда Васильева, стараясь подавить раздражение, встала перед камерой ассистент оператора Игорь Беляев, растянув ленту рулетки, замерил расстояние до лица актрисы.

– Ну что, Игорёк, получим мы наконец резкое изображение? – шутливо спросил у ассистента Виноградов.

– Всё вам будет, Александр Михайлович, – в тон оператору ответил Беляев, – и резкость, и качество, и даже хорошая цветопередача.

– Сплюнь, чтобы не сглазить, – Виноградов уже смотрел в лупу кинокамеры.

– Трансфокатор возьмёте сами или мне перехватить? – негромко спросил ассистент, наклеивая на объектив ленту белого пластыря.

– Сейчас я попробую сам, – ответил Виноградов, не отрываясь от камеры. – В конце кадра мы выйдем на крупный план актрисы, у неё такие выразительные глаза и улыбка как у ребёнка.

На съёмочной площадке началась репетиция, которая неоднократно прерывалась, так как Наташа, по неопытности, не выходила на заданную точку, отчего попросту не попадала в кадр. Светланов начал сердиться и уже послышались обвинения в адрес актрисы, когда Виноградов предложил закрепить на полу деревянную дощечку, которая ограничивала бы движения актрисы.

Постановщики быстро сработали это нехитрое приспособление и уже в следующем кадре Наташа чётко встала перед объективом кинокамеры.

После очередной репетиции выяснилось, что массовка движется несинхронно с актрисой и поэтому её крупный план не соответствует сценарию. Режиссёр долго работал с актёрами и, наконец, построение мизансцены завершилось.

Когда оператор попросил время для технической репетиции, зароптали актёры массовки, долгое время стоявшие под светом. Светланов призвал всех к порядку и, после небольшой паузы, скомандовал:

– Внимание! Всем приготовиться к съёмке. Аппаратная, мотор!

– Есть мотор, – ответил звукооператор Иван Спиридонов.

– Камера! – приказал режиссёр.

– Есть камера, – откликнулся механик Жарков, включая аппарат.

Съёмка началась и пошли актёры массовки, а Наташа, собравшись, начала играть. Вдруг громкий взрыв разорвал тишину в павильоне, заставив вздрогнуть не только актёров, но и всю съёмочную группу.

– Что случилось? – как-то неуверенно спросил Светланов.

– Да ничего особенного, – ответил бригадир осветителей Егорыч, быстро пробираясь к дымящемуся прибору. – Просто от перегрева взорвалась лампа.

– Нет, так больше работать невозможно! – возмущённо заявил режиссёр. Это чёрт знает что, а не съёмка. Я просто отказываюсь работать в таких условиях. Мне нужно выполнять план, а вы все только тем и занимаетесь, что вставляете мне палки в колёса.