Проклятье… ну как он не сдержался? Это какое-то наваждение. Контроль уплывает из рук, из головы и из сердца. Ник в ярости швырнул бутылку виски о стену, и темная жидкость залила обои, растеклась по полу, как лужа крови под тем самым конем. Он не мог пить. Это притупляло восприятие, и он боялся себя пьяным. Он знал, на что способен зверь, живущий внутри, и какой голод одолевает это чудовище, которое наконец-то начало получать пищу из отчаянья, боли и дикого желания обладать. Алкоголь развяжет его, даст ему волю, и разум потонет в жутких болезненных эмоциях, с которыми он не в силах справиться. Он пожалел, что убил Люцифера. Пожалел в тот момент, когда увидел ее глаза. Нет, ненависть его не пугала. Он к ней привык, он ее любил даже больше, чем любовь, потому что ненависть одна из самых чувственных и ярких эмоций, на ней можно раздуть пламя. Его испугала ее боль. Пока испугала, но Ник слишком хорошо себя знал. Ведь в какой-то мере он всегда питался болью. Собственной, чужой. Она как наркотик. Поначалу пугает, потом к ней привыкаешь, а потом без нее уже трудно обходиться. Сочетать в себе удовольствие садиста и мазохиста одновременно. Но ведь он поклялся, что больше не обидит. Да, поклялся Марианне, которая его любила, но не этой чужой, которая уплывает из его рук, как недосягаемая мечта. Он не отпустит. Никогда. Не отдаст ее никому. Марианна принадлежит ему, и он заставит ее вспомнить, если не вспомнит – значит, полюбит снова, если не полюбит, значит, возненавидит, но не уйдет. Чертовый жеребец. Дерьмовое дежавю. Такое уже было. Марианна, именно на этом коне пыталась сбежать от него много лет назад. Он не позволил. Точно так же, как и сейчас. Он мог остановить ее. Доли секунды, и Ник уже внушил бы животному успокоиться. Но ведь Марианна не знала, что за способности есть у вампира. Не знала о его сущности. Неизвестно, что больше отвратило бы и напугало – Ник-вампир или Ник-убийца? А разве это не одно и то же? Он хищник, и это у него в крови, это его сущность, этап в пищевой цепочке. Марианна в прошлом понимала это и принимала. Она усмирила зверя, Ник даже поверил, что он может быть другим. Годы без крови из вены, годы без убийств и чужой боли, без безудержного секса с кем попало и наркотиков. Для нее он мог оставаться таким вечность. И он нравился себе другим. Это как избавиться от тяжелой болезни, но постоянно принимать лекарство, запасы которого уже на исходе. Пришлось выбирать меньшее из зол. Хотя он лжет самому себе. Он хотел эмоциональной разгрузки, и боль, причиненная ей, принесла это короткое облегчение. Да, на секунды, на минуты – но принесла. Потом пожалел. Но уже было поздно.

Больше всего раздражало, что он чувствовал ее томление, мысли, тягу к нему на подсознательном уровне. Еще минута, и он бы сжал ее в объятиях, овладел ею прямо там – в высокой траве на берегу этого озера, где они не раз предавались любви. Он бы заставил ее вспомнить или привязал бы к себе. Перейти на новый уровень. Вот чего он жаждал в ту минуту. Проломить барьер между ними. Но вместо этого он воздвиг целую стену с колючей проволокой. Марианна смотрела на него с болью, страхом и с ненавистью. Страх. Как давно он не видел в ее глазах страха. Она не боялась его даже после того, что он с ней сделал несколько лет назад, не боялась, когда он злился, не боялась, когда он терял контроль, потому что она его контролировала сама. Управляла им, сдерживала, усмиряла. Той Марианны больше нет. Появилась другая. И эта Марианна распаляла зверя, трясла перед ним красной тряпкой, дразнила, пробуждала ото сна. И он, как хищник, шел на приманку, играл с жертвой, предвкушая пиршество плоти. Привез ее домой и еще долго стоял под ее окнами, сливаясь с темнотой. Боролся с непреодолимым желанием влезть в распахнутое окно и заставить ее передумать. В его силах внушить ей что угодно. Марианна почти человек, она пахнет как человек, она думает как человек. Его власть сейчас безгранична – внушить ей что угодно дело нехитрое, но он не хотел. Не такой ценой. Какой угодно, но не такой. Даже насилие над плотью не так противно, как насилие над душой. Ник не знал, сколько времени он простоял под ее окнами, лихорадочно думая, рассуждая с самим собой. Марианна не знает одного – Люцифер так же бессмертен, как и он сам, как и сама Марианна. Конь из дьявольской конюшни самого Вудворта. Монстр, созданный для армии апокалипсиса. Уже сейчас этот хищник получает свою порцию сырого мяса и топчет копытами. Ник приказал вернуть его к жизни. Она получит его обратно. Не сейчас – чуть позже.