– Имеет. Ищейки сегодня же найдут того, кто это сделал. Почему вы привели его сюда? Им вполне мог заняться Криштоф или кто-то из приближенных?

У Габриэля создалось впечатление, что хоть они и говорят на одном языке, они явно обсуждают что-то, совершенно не поддающееся его пониманию.

– Потому что он тот, кого мы искали, – ответила Фэй, – Габриэль Вольский.

Воронов резко повернулся к парню, он изучал его лицо несколько секунд, словно проникая взглядом под кожу, в каждую пору, просачиваясь в его сознание, ощупывая словно физически. Взгляд Воронова был очень тяжелым, он давил на психику. Только теперь Габриэль понял, что человек может обладать властью над другими людьми, лишь посмотрев им в глаза.

– Откуда такая уверенность? Ты проверяла, Фэй? В свое время я искал следы их семьи.

– Вы бы и не нашли.

Все повернулись к Габриэлю. И ему показалось, что он сказал глупость. Словно, нет чего-то такого, что не смог узнать бы этот властный человек, но, несмотря на это, парень продолжил:

– Родители скрывали мое появление на свет. Я единственный мальчик в семье. У меня нет свидетельства о рождении, я не записан ни в каких архивах. Я жил под чужим именем и до тринадцати лет не знал кто мои настоящие родители. Единственное, что у меня осталось от них – вот это.

Габриэль снял с шеи простую крученую веревку, на которой болтался железный кулон в форме треугольника, и протянул Владу. Воронов взял талисман и покрутил на свету. На первый взгляд поверхность треугольника была совершенно чиста, но лишь на первый взгляд. Когда лучи света падали на него, появлялась голограмма «Габриэль Вольский».

– Фэй, он говорит правду?

Женщина кивнула, а потом добавила:

– Да. Я, конечно, не вижу ни его прошлого, ни будущего, но он говорит правду. Он родной брат нашей Марианны. Кровный. Он просто идеальный кандидат.

«Кандидат на что?» – Габриэль снова посмотрел на Воронова. Казалось, тот напряженно думает.

– Я слышу в твоем голосе некое сомнение. Почему?

– У них общий набор хромосом, у них похожая ДНК, но…но мне нужен был человек, а не…

Все быстро посмотрели на Габриэля. Теперь он совершенно ничего не понимал. Нет, он, конечно, не совсем человек… О боже, он человек, просто у него есть врожденное уродство, может поэтому родители прятали его и…

– Как это может нам помешать?

– Я еще не знаю, Влад. Но он меняется. Его клетки, его внутренние органы в эту самую минуту подвергаются атаке новых кровяных телец. Я не знаю, почему он до сих пор ведет себя, словно ничего не происходит, но изменения уже произошли, и они необратимы.

– Я могу увидеть мою сестру?

Влад перевел взгляд на парня, и выражение его черных глаз немного изменилось. Они больше не кололи равнодушным презрением.

– Ты ее скоро увидишь. Фэй, он вообще понимает кто мы? И что с ним сейчас происходит? Мне кажется, парень совсем не в курсе. Кристина, кто его нашел?

– Я, – ответила быстро, слишком быстро и отвела взгляд.

Влад нахмурился, по лицу пробежала тень:

– То, что я сейчас думаю, может быть правдой? – спросил он тихо, но настолько отчетливо и с угрозой, что Габриэль почувствовал вибрацию воздуха.

– Да, это сделала я, – с вызовом бросила девушка, – Я не знала тогда кто он.

– Иди в кабинет, мы потом поговорим.

Кристина медлила.

– Я сказал, иди в кабинет и жди меня там.

Воронов повернулся к Фэй. Только Габриэль проследил взглядом за Кристиной, которая быстро удалялась от них в сторону темного длинного коридора.

– Поговори с ним. В библиотеке. Вам там не будут мешать.

– Я могу увидеть Марианну? – снова спросил Габриэль и почувствовал непреодолимое желание бежать прочь из этого дома, где на него давили даже стены. Ощущение жжения в горле становилось невыносимым.