– Зачем взрывать? Если это казнь, зачем заметать следы? – у меня все ещё шумело в голове. Я все ещё не могла окончательно осознать, что они все мертвы. Все те, кто из-за меня пришёл на тайную встречу, кто доверял мне и не уехал без моего разрешения.

– Соблюдают маскарад. Слишком много смертей, чтобы быть незамеченными. И если прошлые зачистки были единичны, то сейчас они уничтожили одним махом два десятка. Нужно было это как-то скрыть. Террористический акт – самое актуальное преступление на сегодняшний день. Убираемся отсюда, пока они не поняли, что уничтожили не всех.

Я села в машину, чувствуя, как трясет от осознания того, что все наши соратники остались там, под обломками. Все, кто верны были долгие годы мне и Нику. На секунду потемнело перед глазами от понимания, что там мог быть мой отец и Кристина, но они уже выбрались в Асфентус. Меня трясло крупной дрожью, и я закрыла лицо руками.

– Там могли быть Влад и Крис с Габриэлем.

– Там должны были быть вы, понимаете!? ВЫ! Я! Никто не знал об этом месте. Никто не знал о нашей встрече. Вы еще кому-то говорили?

– Нет. Только Артуру и отцу. Я советовалась с ними, как лучше поступить.

Шейн вдруг резко начал разворачивать автомобиль и выруливать на встречную полосу.

– Что там?

– Чёрт, там патруль, дороги в аэропорт перекрыты. Они уже знают, что нас не было на встрече. Нельзя светиться. Нужно пережидать. Но где?!

– Можно на квартиру, которую мы купили с Ником. О ней вряд ли кто-то знает и… там есть все необходимое. Даже запас крови. Нам хватит на сутки точно. Давайте туда.

У Зорича снова запиликал сотовый, одновременно с Шейном.

– Прямая трансляция с места взрыва. Ребята подключились к камерам на парковочном этаже.

Внезапно помощник Зорича резко съехал на обочину и дал по тормозам. Я тут же посмотрела на него в зеркало, но он застывшим взглядом смотрел куда-то вниз. Видимо на экран своего смартфона.

– Почему мы остановились? Это видео можно посмотреть на квартире. Поехали.

Зорич нервно открыл окно и резко втянул воздух. Казалось, он задыхается. Никогда я еще не видела его в таком состоянии.

– Нельзя, – мне кажется, или его голос охрип? Он просто сипит, а не говорит, – нельзя вам на квартиру.

– Почему? Это наша с Ником квартира. Мы купили её совсем недавно. О ней никто, кроме него, не знает. Мы вполне можем там пробыть сутки…

– Именно поэтому вам туда нельзя.

Меня накрыло мгновенно. Так сильно, что я и сама начала задыхаться, глядя на бледное лицо ищейки. Каким-то жутким осознанием. Каким-то ненормальным предчувствием надвигающегося кошмара.

– Какого чёрта происходит?! С ним что-то случилось, да? Вам сообщили о Нике? Отвечай, Серафим! Не молчи, дьявол тебя раздери! Говори!

Я трясла его за плечо, но он застыл, как каменный, протянул мне свой смартфон, и я медленно перевела взгляд на экран.

 А потом услышала чьи-то судорожные вздохи-всхлипы. Они напоминали стоны задыхающегося в агонии животного…подстреленного или освежеванного наживую. Позже я пойму, что эти страшные звуки издавала я сама…потому что видела на экране пятерых Нейтралов в форме карателей. Они зашли за своим предводителем в здание полуразрушенной взрывом гостиницы. Черные плащи с капюшонами, тяжелые сапоги, и эта поступь, от которой по всему телу поползли мурашки ужаса. Я помнила этот чеканный шаг. Помнила, как они волокли меня по коридорам за волосы. Помнила то ощущение дикого ужаса, которое возникает лишь от взгляда на их бледные, лишённые эмоций лица.

Внезапно они остановились, и вершитель поднял лицо к видеокамерам… в этот момент я громко, надсадно застонала и почувствовала, как моё сердце разрывается на куски, потому что это был мой муж. Вершителем, отдающим приказы об уничтожении правящих семей. Николас Мокану и был тем, кто отдал приказ обезглавить всех членов собрания, вырвать им сердца и взорвать здание. Тем, кто приехал лично убедиться, что казнь состоялась и всех постигла заслуженная кара. МОЯ КАЗНЬ.