Брезгливо взяв тарелку из стопки грязной посуды, стоящей в раковине, я отмыл ее от жира, засыпал туда кашу быстрого приготовления и залил кипятком. Расчистил на столе ровно столько места, сколько мне было необходимо для завтрака. Съел быстро кашу. Тарелку мыть не стал. Она вполне гармонично вписалась в натюрморт на столе.
Наше прощание не было долгим. Оля довела меня до машины, причитая по дороге. Мы обнялись, пожелали друг другу силы, ума и терпения, сказали, что любим, и я поехал. Она помахала рукой, стоя на фоне подвесного моста, по которому я вчера вернулся с встречи с продюсером и шеф-редактором.
На Казанском вокзале в поезде номер четыре, в восемь сорок восемь, точно по расписанию, началась моя жизнь «за периметром».
Скандал дома
26 августа
Родители встретили меня в Армавире на вокзале. Такие милые, маленькие, любящие! Приятно…
Добрались до дома быстро. Мама на скорую руку делала завтрак.
– Ты в этот раз надолго?
– Не знаю.
– Как это не знаю? Тебе когда надо быть снова на проекте?
– Не знаю…
– То есть как не знаю?
– Мам… я ушел…
– Откуда ушел?
– С проекта.
– Как это?!
– Ушел с проекта?! – подключился папа.
– Да!
– Что случилось?
– Насовсем ушел?!
Вопросы родителей посыпались как горох.
– Не знаю, – с натянутой улыбкой отвечал я, думая, как правильнее все подать.
– И как все произошло?
– Так ты больше туда не вернешься?
– А что дальше?
– Давайте не так быстро. Можно все по порядку? Отлично! Позавчера меня вызвали на разговор с продюсером. Я пришел, и ребята мне популярно объяснили, что в Интернете плавает ролик, где я курю.
– Ты куришь?!
– Да нет же! Канал и продакшен посчитали, что зритель может подумать, что я курю там марихуану.
– Марихуану?!
– Да.
– А что ты там куришь на самом деле?
– Мам, я там курю трубку.
– Точно?!
– Точно.
– А в трубке что?
– Табак.
– Точно?!
– Да точно! – Руки почему-то взмокли, глаза забегали. Последний раз я чувствовал себя так, когда в пятом классе мама мне наказала смотреть за братом. Я заигрался в футбол, а он залез в помойку и объелся каких-то таблеток. Брата отвезли в реанимацию, а мне дома устроили выволочку. Сейчас я чувствовал себя приблизительно так же. – Короче, мам, мне сказали, что в преддверии президентских и парламентских выборов каналу не нужны сложности, которые могут возникнуть в связи с этим роликом, и меня отправили в отпуск на восемь месяцев.
– На сколько?!
– На восемь.
– Ого! А на Лобном это обсуждали?
– Нет.
– А ребята что?
– Ребятам Германовский скажет все, чтобы знали и боялись. А мне он пообещал, что в эфире это обсуждаться не будет.
– Странно, непохоже на «Д2», – вышел из комы папа и подключился к беседе. – Они же любят все дерьмо на вилы поднять. А может быть, ты нам что-то недоговариваешь?
– Все я договариваю. Им, видимо, действительно не нужен такой скандал.
– Ну ты, Роман, даешь! Ну учудил!
– Пап, ну что ты начинаешь!
– Да что я начинаю! А начинаю потому, что нет дыма без огня! Раз поперли тебя, значит, за дело!
– Вопрос, за какое! – вставила мать.
– Это тоже правда. За косячок не поперли бы! А может быть, ты действительно подсел?! И не на травку, а на что-то посерьезнее?!
– Да что ты такое говоришь! – начал заводиться я от их чрезмерной подозрительности. – Может быть, тебе вены показать? На вот, смотри!
– Давай! Буду смотреть!
– Да вы что, сдурели, что ли?! Я с роду сигареты не выкурил, а тут из-за косячка такое начинается!
– Вот так с косячка все и начинается!
– Так, хватит! Я говорю вам серьезно: не курю и не ширяюсь! Еще слова какие-то нужны?
– А что это тебя тогда из «Дома» поперли? – перешла на крик мать.
– Я же объяснил, у них там выборы и каналу этот видео ролик может сильно помешать!