– Ну что, друг, в парк! – весело сказала Александра, отпуская педаль сцепления.

На окраине города был один единственный заброшенный парк. И именно мистер Фридрих познакомил Александру с ним, заглохнув почти год назад у его входа.

Тогда, в ожидании эвакуатора, Александра успела подружиться с парком и проникнуться к нему каким-то особым благоговейно-трепетным чувством любви.

Красный цвет светофора. На циферблате отчет с шестидесяти секунд, но Александре казалось, что это целая вечность, так сильно ей не терпелось очутиться в парке. Но как много за эти секунды она успела обдумать. Мысли проносились со скоростью света.

Она вспомнила разговор с мужем и друзьями об этом парке.

– Ребята! – восхищенно жестикулируя рассказывала Сашка, – это самое чудесное место на земле. Оно как будто волшебное. И почему я раньше про него ничего не знала? Я таких деревьев и цветов не встречала ни в одном парке города.

– Саш, ты о каком парке? Где он? – спросила ее подруга Юля, с которой они вместе корпели над бухгалтерскими счетами.

– Там, на Восточном обходе за серой каменной стеной. – Ответила Саша, одновременно пытаясь открыть карту города в телефоне.

– Ну слушайте, я живу там, но никакого парка никогда не видел, – удивился очередной юлькин ухажер.

Имела она особый талант менять мужских особей с удивительной легкостью.

– Я и не удивлена, ты кроме дурацких видео игр вообще ничего не видишь, – фыркнула Юлька.

– Ну как не видел? – удивленно воскликнула Саша. – Его невозможно не увидеть… Он огромный и, что удивительно, почему-то абсолютно безлюдный. Правда я там пробыла всего около часа пока ждала эвакуатор…

– Я тебя предупреждал не покупать эту ржавую развалюху! – перебил ее Женя.

– Давайте организуем там пикник на следующие выходные и вы лично убедитесь в существовании парка, – продолжила Саша, не обращая внимания на недовольную реплику мужа.

– Я поддерживаю! – захлопала в ладоши Юлька, сверкая колечками на каждом пальчике.

Ее даже в коллективе прозвали «сорокой». Иногда Саше казалось, что Юльку в жизни интересуют только украшения и вся ее жизненная цель сводится к очередной банальной покупке какой-нибудь блестящей дорогой ерунды.

«Может так и надо жить… – рассуждала Александра, – у Юльки всегда все просто в жизни и примитивно. И она вроде бы счастлива. Почему же я постоянно что-то ищу? Я не верю в чувства людей, потому что уверена в их фальшивости. Моя любовь к мужу и его ко мне на самом деле не любовь, а симбиоз. Мы превратились в животных, способных только потреблять и требовать, осознанно уничтожая зачатки чувств. Может мы их боимся? Или не знаем, что с ними делать и как их проявлять? Вот я, например, делаю то, что не хочу делать. Но делаю, потому что должна. Но кому и зачем я должна… я запуталась в этом мире…. может я просто не вовремя родилась…»

Ее мысль оборвал сигнал в заде стоящего автомобиля. Загорелся зеленый цвет светофора, и водитель нервно бил в клаксон.

– Да что же ты такой нервный, дяденька? – проворчала Александра, давя на газ и три раза моргая ему аварийкой в знак благодарности, что соизволил так корректно обратить ее внимание на светофор.

Оглянувшись по сторонам, Сашу посетило открытие – оказывается, все люди заражены вирусом нервозности. Она посочувствовала молодой паре в машине слева, которые ругались с пеной у рта. «Как он умудряется управлять машиной и постоянно жестикулировать?» – подумала Саша, глядя на пару в зеркала. Справа худощавый паренек орал в телефонную трубку, нервно прикуривая сигарету. «Да что такое происходит с миром? Люди, в чем же ваше счастье? А мое в чем счастье… мы все как слепые котята…» – думала Александра. Она вспомнила, как когда-то так же ругалась в машине с мужем в скором времени после свадьбы. А самое смешное, что из-за какой-то ерунды, которую она даже сейчас не может вспомнить. Зато обиженными друг на друга ходили целую неделю.