– Вы оба и ваш доктор Фрейд придаете этому больше значения, чем стоило бы, – проговорила я. – У нас с ним было несколько контактов, и всякий раз все выглядело несколько странно. Так что вполне естественно, что я хочу позаботиться о себе. Я одинокая женщина и живу одна.

– Ладно, но… – Коннер сморщил нос, изображая на лице крайнюю степень сомнения. – Странно – потому что он вел себя странно? Или все же ты?

– Да он… – Я внезапно поняла, что никак не могу закончить фразу фактами, говорящими в мою пользу. Он перенес мой стол, вежливо принял ошибочно доставленную посылку, подстриг газон. Вряд ли это была триада Макдональда[38].

Была еще та ночь, когда он что-то делал в своем гараже. Таинственная жидкость на его руках. Пластиковые пакеты в его машине. Ничто из этого не делало его самым осторожным убийцей на свете, но «форд бронко» был весь в крови, а О. Джей[39] все равно вышел сухим из воды.

– Неважно, – бросила я. – В ближайшее время мне не понадобится сахар или соль, а если и понадобится, на другой стороне есть соседка-кошатница.

– Пэт все еще там? – удивился Коннер. – Она всегда напоминала мне бабушку из фильма «Наполеон Динамит». Она выходила во двор и бросала хлеб птицам, всем своим видом будто говоря: «Ешьте, маленькие засранцы! Я делаю это для вас!»

– Если вдуматься, – проговорила я, – к ее услугам все кошки на улице, а она по-прежнему приманивает птиц. Довольно мрачно.

– Я не думал об этом с такой точки зрения, – сказал Коннер, скривившись. – Но послушай! На самом деле мы понимаем, что ты здесь в одиночестве. Нам ненавистна сама мысль о том, что ты нервничаешь или чувствуешь себя в опасности.

Он потянулся, чтобы взять Шани за руку, и, честно говоря, это был первый намек на то, что «мы» в его предложении означает: он и его девушка, а не он и его психотерапевт. По крайней мере, это предотвратило серьезный разговор о границах дозволенного.

– И именно поэтому мы решили, – подхватила Шани, взглянув на него, словно ища поддержки, – что нам стоит переехать сюда. Тогда ты не будешь одинока.

Я не представляла, что в этот момент творилось на моем лице. В моем воображении мои глаза были широко распахнуты от недоумения, рот открывался и закрывался, как у рыбы, ноздри раздувались от едва сдерживаемого раздражения. Но внешне я, должно быть, сохраняла некое подобие самообладания, потому что мой брат улыбался мне так, словно только что преподнес величайший подарок.

И объективно, с их стороны это было сделано из самых лучших побуждений. По доброте душевной. Это правда, что я вернулась в город, где на самом деле никого не знала – кроме Элисон, отношения с которой лучше было оставить похороненными под старыми выпусками Teen Beat. Правда и то, что впереди было много работы по дому и мне бы хотелось, чтобы Коннер иногда был рядом и помогал.

Что, впрочем, не означало, что я не сойду с ума, если мы с братом и его девушкой будем жить в одном доме.

– Что ж, – заговорила я, тщательно подбирая слова. – Я ценю это предложение, но…

– Это на пару месяцев, пока мы не подготовим дом к продаже, – перебил Коннер, чтобы успокоить меня. – У нас остался всего месяц оплаченной аренды нашей квартиры, и мы можем сдать наши вещи на хранение, прежде чем подпишем новый договор.

– За исключением кровати, конечно, – заметила Шани.

– Да, мы же не будем спать на полу, – поддержал ее Коннер. – И еще нам нужны Xbox и PlayStation. Он с надеждой посмотрел на меня. – А ты не привезла свои?

Я потерла виски, слегка покачав головой.

– Все в порядке, – махнул рукой брат. – В моем есть все самое интересное. А еще у Шани есть статуя Будды, которая очень важна для нее лично…