Не может быть! Виктор – «Дровосек»?

Она испытала приступ такого разочарования, что не смогла сдержать громкого выдоха. Виктор расценил это по-своему и, широко улыбнувшись, похлопал девушку по бедру.

– Ну чё ты, Машка? Как думаешь, выйдет из меня хороший муж?

Маша отняла руки от лица, посмотрела на довольное лицо водителя и неожиданно рассмеялась. Виктор сначала тоже посмеялся, но сообразив, что смех девушки истеричный, посмурнел.

– Приехали, – сказал он сухо. – Давай, вылезай. Мне сейчас направо.

– Спасибо, – сквозь смех сказала Маша. – И… извини, Вить. Спасибо, что подкинул.

Маша выбралась из грузовика и, не оглядываясь на заревевший обидой КАМАЗ, поспешила к зданию бизнес-центра.

В офис она вошла как всегда шумно и весело.

– Здрасть!

Отпустив дежурную шутку в адрес Игоря Сорокина, Маша наткнулась на печальный прямой взгляд. Он не смутился, как обычно, а посмотрел прямо в глаза и лишь потом кисло улыбнулся.

– Привет, Маша.

– Ты чё такой печальный? Случилось что?

Парень дёрнул плечом и замотал головой.

– Нет, просто… не выспался.

– Ну, бывает. Я тоже. Вчера допоздна провисела в инете, утром еле глаза разлепила. Ладно, Игорёк, сегодня выспишься.

Она заняла рабочее место и кивнула начальнику отдела.

– Доброе утро, Геннадий Романович.

– Если оно доброе, – угрюмо отозвался шеф.

Шеф не в духе. Небось, мандраж бьёт перед совещанием у директора. Хотя назвать Кольцова трусом мог лишь тот, кто не знал Геннадия Романовича. Шефу ничего не стоило рявкнуть на вышестоящего руководителя, если тот забывался и позволял себе по отношению к нему повышенный тон или крик. Однажды Маша стала случайным свидетелем, как шеф в очень жёсткой форме защищал одного оклеветанного сотрудника отдела перед самим Межоновым, генеральным директором компании.

Шефа терпели только потому, что такого пиарщика днём с огнём поискать ещё надо. Известно, что Кольцова уже несколько раз пытались переманить конкуренты, но тот каждый раз отвечал отказом.

– Далеко от дома, – отшучивался он, когда кто-нибудь пытался выяснить истинную причину отказа.

Значит, шеф не мандражирует. Тогда почему такой смурной? Мотающей нервы жены у него уж как года три нет. Любовница спать не дела? Так, по слухам, нет у него и любовницы. Шеф весь в работе. Личной жизни у него нет.

Маша подошла к Светлане Роговой, шикарной блондинке, несостоявшейся секретарше главного босса. Поскольку кроме внешности другими достоинствами она не обладала, Светлана смогла проработать секретарём два дня. Говорят, у генерального пена со рта шла, когда он отчитывал менеджера по персоналу за то, что взяли на работу Рогову.

– Она же в слове «ёж» делает три ошибки! – орал он.

– Ну, Валерий Владимирович, это уж вы хватили.

– На!

Менеджер едва не проглотила язык, когда прочитала: «йош».

Если бы не папа, старший Рогов, занимавший ответственный пост в мэрии, Светлану выперли бы в ту же минуту, как она переступила порог фирмы. Наверное, в американском головном офисе так и поступили бы. Но в российском филиале справедливо посчитали, что портить с мэрией отношения из-за такого пустяка, как отсутствие мозгов у дочери высокопоставленного чиновника, а заодно и нажить в его лице личного врага, не стоит.

Вот и решили пристроить Светлану в отдел маркетинга и рекламы на должность помощника менеджера по маркетингу. Другими словами, на должность «принеси-подай и сделай-ка кофейку».

Света была счастлива и ощущала себя полноправным членом коллектива, несущим людям добро. Спустя некоторое время у Светы открылось ещё одно достоинство. Необъяснимым образом она узнавала все новости конторы первой. Возможно потому, что она была лёгким и незлобивым человеком, очень весёлой и общительной девушкой.