– Э-э-э… Доброе утро.

– Доброе, – буркнул маг. – На, это твой завтрак.

Он вручил мне тряпичный сверток и вперился куда-то вдаль, всем своим видом показывая, что опять раздумывает над глобальными проблемами мирозданья. Ну и хрен с ним.

– Здравствуй, Шейлдар.

– Здравствуй, Аска, тебе лучше?

Приятно, что хоть кто-то интересуется моим здоровьем. Впрочем, быть может, дракона скорее волнует, не повторю ли я снова ночные непотребства? Я поглядел на левый борт Шейлдара, и мне стало стыдно. Затем прислушался к желудку, но, кроме вполне здорового урчания, никаких тлетворных позывов не заметил. Вот что делает магия, примененная в мирных целях!

– Да, вроде, все в порядке…

– Отлично!

– Вот и поболтали… – пробормотал я и принялся подкрепляться выданной магом снедью. В свертке оказалась жареная ножка индейки, пара луковиц и кусок немножко зачерствелой лепешки.

Что за вульгарная крестьянская жратва? Ни тебе соусов, ни подлив, я уж не говорю об отсутствии винца для улучшения переваривания. Впрочем, это я, конечно, наговариваю. Главное, что измученный бесами желудок с энтузиазмом принял эту незамысловатую еду.

Я уже доедал ножку, когда Сервиндейл неожиданно спросил у дракона:

– Как ты, Шейлдар?

– Сойдет, – после некоторой паузы прогудел тот в ответ.

– В смысле? Вы о чем, господа… – я завертел головой, переводя взгляд с мага на рогатую голову Шейлдара и обратно. И тут меня пробрала дрожь.

Я был так занят индейкой, что сразу даже этого и не заметил.

Дракон летел ощутимо медленнее, чем вчера. Взмахи огромных крыльев хлопали реже, а каждый вдох-выдох сопровождался тревожащим хрипом.

– Твою ж… – я обернулся к Сервиндейлу и зашипел дрожащим шепотом. – Мессир, что с ним такое?

– Ничего такого, о чем тебе следовало бы волноваться…

– Хрена се «ничего такого», да мы же на высоте… да Ушедшие знают, какой высоте! Да мы ка-а-ак грохнемся, костей не соберем… Что за шуточки?..

– Прекрати панику, виршеплет.

– Последствия неприятного инцидента, произошедшего после нашего с Сервиндейлом вылета с Бастиона Тарена, – внезапно вклинился дракон, который, оказывается, прекрасно все слышал. Я с тревогой приметил нотки усталости в его голосе.

– ?

– Едва мы отлетели от Бастиона на полтысячи километров, как на нас напали. Два дракона последков и тройка магов, – объяснил длинный мессир.

– Ох ты ж…

– Мы сумели отбиться, но Шейлдар был ранен, и нам пришлось укрыться в скалах на одной пустынной ойкумене.

Было видно, что маг без особой охоты рассказывает об этих событиях. И, кажется, я знаю почему.

– Полтысячи километров в сторону Ледяной Горы? М-м-м… Это довольно далеко от территорий последков. Неужели линия фронта настолько дырявая, что сквозь нее можно незаметно протащить двух драконов?!

– Ха. При желании сквозь нее можно протащить хоть сотню драконов! – усмехнулся Шейлдар, отчего его спина пошла ходуном. Я рефлекторно вцепился в бугристую броню. – Другое дело, что найти нас с Сервиндейлом среди тысяч ойкумен Пограничья…

– Опять предатель!

– Да. И с этим нам еще предстоит разобраться, – мрачно отрезал маг, и на месте тех, с кем ему «предстоит разобраться» я бы задумался о том, чтобы свалить куда подальше.

– Так, а что с Шейлдаром?

– О, Шейлдар дрался, как легендарный Гохар, – ответил Сервиндейл с неожиданной теплотой в голосе, – но был тяжело ранен, и потребовалось почти четыре месяца, чтобы он окреп настолько, что мы смогли продолжить путь.

– Сервиндейл, ты заставляешь меня краснеть, – опять хохотнул дракон, а я попытался представить, как может выглядеть этот процесс.

И непроизвольно оглядел Шейлдара. Я, конечно, не специалист в драконоведении, но внешне он был вполне цел. Серая бугристая броня живым камнем поблескивала на утреннем солнце, огромные кожистые крылья несли нас вперед, а двадцатиметровый хвост длинной колбасой выравнивал полет.