На подъезде к дому Ольга уже не плакала. Все, что могло пролиться, пролилось. Руки дрожали. Она с трудом попала ключом в замок, а за дверью, в стенах съемной квартиры, где жила уже почти четыре года, на плечи тяжелым ярмом навалилась безысходность. Суровая, непроглядная, знакомая и уже немного позабытая.

Первые два часа Власова боролась. Носилась как угорелая по дому, перекладывая вещи и стирая несуществующую пыль. Обжигая губы, пила горький кофе и нервно щелкала кнопки телевизионного пульта. Делала все, что обычно, когда становилось плохо.

Но не помогало.

Словно в героиновой ломке, с каждой минутой ее затягивало все глубже.

Нужно было что-то, что заставило бы перетерпеть. Хотя бы ближайшие часы. Самый пик. С рассветом, Ольга уже знала, что сможет выбраться сама. Но ночь наедине с собой в четырех стенах… Прочности могло не хватить.

Вариантов спасения было много. Последние годы сделали ее экспертом в вопросах бегства от себя. Шумные клубы до утра и алкоголь, гонки по ночному городу и работа до черных мух перед глазами… Десятки способов спрятаться, слабеньких как подорожник при переломе. И один действенный, способный отключить опасную способность думать и лишить воли.

Хасим преподал ей много уроков. Вместе с отравой он подарил и временное, но эффективное противоядие – приучил к сексу.

К сожалению, сейчас лучшего кандидата на роль «лекарства», чем Варшавский, у Ольги не было. Игорь уже знал о ее ненормальности. Это объясняло так много, что не нужна была никакая правда. Оставалось лишь решиться.

К двенадцати стало совсем плохо. За грудью ныло, предвещая скорое «веселье». Глаза опять начали болеть, обещая вторую реку слез. Можно было попробовать потянуть время еще, но смысла не было. Хотя бы еще раз, последний, Ольга решила воспользоваться тем, кого послала ей судьба, и схватила со стола ключи от своей Ауди.

«Будь, что будет! Он не выгонит», – первым, притупляющим боль уколом мелькнуло в сознании. Заставляя действовать быстрее, адреналин побежал по венам вместе с кровью. Через полчаса, когда на экране видеодомофона появилось заспанное хмурое мужское лицо, путь назад оказался отрезан окончательно.

Игорь никого не ждал. Все дела давно были завершены. Женщина, с которой он планировал провести эту ночь, обернулась истеричной стервой и отчалила в закат. Из незакрытых вопросов осталось лишь два: ужин и сон.

С первым помогла доставка из ресторана. Со вторым он справлялся лично. Гонял битый час подушку по простыне и плевал в потолок, проклиная собственную дурацкую голову, разучившуюся отключаться.

В начале второго часа войны с собой раздался звонок домофона.

Когда увидел Ольгу, первым порывом было грубо, но от души послать ее к черту. Для полного счастья в его жизни не хватало только съехавшей с катушек бабенки. Но долбанное воспитание заставило нажать кнопку разблокировки и натянуть на себя штаны.

– Впустишь?

В свете ослепительно-яркого света на площадке она казалась пришелицей. «По мою душу», – уточнил про себя Варшавский.

– И каким спектаклем ты явилась удивлять на этот раз? – он как стоял, придерживая дверь, так и продолжил стоять. Впускать ее все еще не было никакого желания.

– Эротический сойдет?

Не заботясь, что соседи по площадке могут что-то увидеть, она распахнула полы длинного бежевого плаща. Взгляд Игоря тут же упал на черное кружево под ним, и в голове не осталось ни одного цензурного выражения.

– Ты на такси такой звездой ехала? – резко распахнув дверь, он за руку втянул ее в квартиру.

Словно могла вот-вот передумать, Ольга прижалась спиной к двери.