– Бессонова, Липатова, мы все вам не мешаем? Что за разговоры? – раздался злобный голос Елизаветы Павловны. – Быстро соберитесь и начинаем репетицию. Через два часа концерт!

Маша настолько накаталась по залу во время репетиции, что у нее тряслись ноги. Ко всем подъехать, по задумке организатора, было необходимо. Также по наитию Елизаветы Павловны, Маша должна была подтанцовывать во время выступления. Например, затянул какой-то третьеклассник высоким голосом «Пусть мама услышит, пусть мама придет», а Маша должна сзади танцевать на роликах. Или вышла на сцену Маргарита петь «Unbreak my heart». Вообще непонятно, при чем тут эта песня и какое отношение имеет романтика к новогоднему концерту. Очередной «гениальный» взгляд на праздник организатора. Но Маша должна кружить на роликах позади Маргариты. Дурдом, одним словом.

– Что, Маш, загоняли тебя?– спросила участливо Лена. – Ты какая-то уставшая.

– Да есть немного. Что-то нога болит, наверное, вчера на физкультуре подвернула. А тут еще эти ролики. Ну, ты понимаешь.

– Ничего, Егор тебе настроение повысит. Сегодня с ним встретитесь, может, он на руках тебя домой отнесет. А я посмотрю из окна, поржу.

– Ага, ты только поржать можешь, – толкнула Маша локтем подружку. – О, посмотри пока, в зале много людей собралось?

Лена выглянула из-за портьеры, которая скрывала потайную лестницу на сцену. В зал было два входа – для всех и для выступающих. В последний можно было добраться через столовую, а оттуда – через черный ход выйти из школы.

– Людей – тьма. Многие даже стоят, потому что мест не хватило. Так, кто там у нас? Ага, младшие классы, родители, педагоги, Елизавета Павловна в первом ряду. Так, директорша, старшие классы. О, одиннадцатые все в сборе.

– Одиннадцатые? Я думала, старших не будет. Только малышня, учителя и родители.

–Маша, ну их Елизавета заставила. Типа, отстоять честь школы. Она себе зарабатывает на повышение, если вся школа соберется, будет выглядеть, будто концерт офигенно интересный, а она приобщила детей к культуре. Сечешь?

– Лена, что к тебе это слово прицепилось? «Сечешь» и «сечешь», – рассмеялась Маша.– Ты же раньше так не говорила!

– Ох, подружка, я в Вконтакте переписываюсь сейчас с мальчиком. Он репер. Вот и учусь у него разговаривать.

– У репера?

– Ну да. А что, реперы не люди, что ли?

Девушки рассмеялись. Маша не удивилась новому знакомому подруги. Лена всегда обращала внимание на странных и необычных парней. То у нее был какой-то гот, то металлист, то ботаник с любовью к классической музыке и философским размышлениям. Теперь вот репер.

– О, мне пора объявлять. Елизавета уже речь произнесла.

Маша уехала на сцену. Краем глаза она заметила Егора, который показал ей большой палец и подмигнул. Сердце снова затрепетало, но девушка взяла себя в руки. Ее удивляло, почему парень подошел к ней сейчас, перед Новым годом. Через полгода он закончит школу, а она перейдет в 11 класс. Возможно, они и не увидятся. А может, у него проснулись чувства и он испугался, что у него не так много времени. Несколько месяцев будет в школе, потом внешнее независимое тестирование, поездки, выбор университета. А там – студенчество. Зачем ему какая– то школьница. Но Маша решила гнать свои грустные мысли подальше. Сегодня они встретятся, поговорят. А там – будь что будет.

– А сейчас на сцене наша прелестница Маргарита Кенди, она же Маргарита Петровская, ученица 10-б класса, с песней о вечной любви «Unbreak my heart», – сценическим голосом вещала Маша.

Маргарита сама придумала себе псевдоним. Наверное, ей казалось, что кенди – это оригинально. Та вышла на сцену в коротком красном платье с блестками. Длинные черные волосы она выпрямила и распустила. Губы накрасила красной помадой, в тон ногтей и лабутенов. Голос у Маргариты был хороший, нежное сопрано. Она умела петь с придыханием, что очень нравилось парням.