Просыпаюсь ко второй паре, первую бессовестно проспала после вчерашних событий. Со всех ног несусь в институт. Почему Катька не разбудила, интересно? Влетаю в аудиторию, сталкивая на своем пути Лешку Семенова, тот ругается на меня, красиво сталкиваясь с преподавательским столом нос к носу. Вот так ему и надо! Вечно под ногами носится! Сажусь около Катьки и спрашиваю зло:

– Ты почему меня не разбудила?

– У нас первую пару отменили, препод в больнице валяется с какой-то гадостью, а ты так сладко спала, – улыбается она.

– Подожди, а первой парой же была философия, у нас в этом семестре экзамен! Очухается Никанор Иванович, как думаешь? – вдруг испугалась не на шутку я за преподавателя, ведь он обещал мне автомат на экзамене.

– Не знаю, а чего ты так за него беспокоишься? Нравится? Правда, красавец мужчина? – смеется Катька.

– Ему же под сотню лет! – фыркнула невольно я, вспоминая препода по философии. Красавец мужчина, но для особой категории женщин за шестьдесят, ну или был в свое время, – Но душка! Единственный, кто обещал мне автомат.

– Ходят слухи, что у других групп будет замещать ректор пары по философии, – заговорщицки тихо поделалась моя соседка по общаге и по совместительству подруга.

– Да ну, – махнула я рукой, успокаивая больше себя, чем ее. По университету про ректора ходили недобрые слухи. Никто никогда его не видел, однако, говорят, что это бородатый старый дед советской закалки. У него сдать экзамен с первого раза невозможно, во-первых, находит шпоры везде и внимательно следит за ходом экзамена, во-вторых, каждую пару отмечает отсутствующих, опоздавших вовсе не пускает, в-третьих, последние, кто сдавал у него философию решили отчислиться сугубо добровольно. Тихо между собой студенты называют этого мучителя Пиявка, высосет всю кровь и не оставит ни капли, ну или в узких кругах Кувалда. Почему, честно, не знаю. Менять добродушного столетнего забывчивого старичка, готового простить тебе все грехи, если на каждой паре ты будешь отвечать, и поставить автомат на этого зверя не хотелось. Я готова сидеть около постели своего старого препода по философии и носить ему витаминки, только бы он очухался побыстрее и вернулся к экзамену! Все следующие пары я разрабатывала план по спасению старика с того света. Может, одеться в ангела и посетить его в больнице, умоляя не оставлять студентов в столь сложный момент их жизни? Нет, концы отбросит с радостью, мол в рае ему место забронировано, че стараться! В столовой сидели с Катькой, та уплетала за обе щеки картофельный суп, а я ковырялась ложкой, не прекращая думать о своей печальной судьбе.

– Эй! Аняяя! – перед лицом помахала подруга, возвращая меня в жесткую реальность, – Я уже пять минут тебя зову, ты где витаешь?

– Прости, – извинилась я, – О чем ты говорила?

– Говорю, расписание выложили на сайте, завтра будут пары по философии, – повторила Катька.

– И кто будет вести? – вяло поинтересовалась я, искренне надеясь услышать фамилию Никанора Ивановича, но нет Катька с огромными глазищами сообщила:

– Доктор философских наук, господин ректор университета Герман Александрович Белов.

– Да не может быть! Что ректору нечем заняться? Наверняка поставит нам прыщавого аспиранта, – снова успокаивала себя своими же доводами. Такая практика часто использовалась в нашем институте, особенно, когда ставили какого-то важного профессора, у которого несоизмеримо много дел помимо нас. Тем более философия у нас не профильный предмет.

– Очень надеюсь на это, однако, пара стоит первой, поэтому советую сегодня пораньше лечь спать, – сухо констатировала Катька.