– Как-нибудь встретимся? – машинально крикнул Роман.

Теребя густые волосы, Роман поглядел на часы. «Неужели она забыла?» – разочарованно подумал он и снова зашел в кафе. В дальнем углу в коричневом вязаном платье с убранными в пучок волосами девушка неуютно сидела на стуле, беспрерывно оглядывалась по сторонам.

– Вот я, слепой, – развёл руками Роман. – Люба, всё это время я ждал тебя на улице, представляешь? Как неловко-то получилось! Сейчас я это исправлю, заказывай, что хочешь, но рекомендую взять пирожное «Rаndevozas», – язык заплёлся, выговаривая французское слово.

– «Рандеву»… Я подумала, что ты не появишься, – с грустью ответила Люба. – Возьму пирожное «Le cafe», вчера ты предлагал его. И капучино, пожалуйста.

– Как скажешь, – Роман отправился оформлять заказ, как будто смог проникнуть в её беспокойные мысли, а вернувшись с десертом, добавил: – Какое прекрасное платье, тебе оно очень идёт.

Девушка ожидала новых комплиментов, но мужская речь полилась как трель соловья рассказами о будущей карьере, про его мечты о поездке в Европу, о хваленых множеством поклонниц мышцах, которые он качает в спортзале. Люба решила перебить сладкую песню, начав рассказ о себе.

– Весь мой класс, в котором я училась, обожал географа, ну, или почти весь. Оставался один буйный одноклассник, всё отрицал, что ему на уроках твердили. Он даже как-то сказал, что Земля наша квадратная, а никакая не круглая, на что учитель ответил: «Всё верно, Земля не круглая, она имеет форму эллипсоида, а вот, что это такое, ты мне на следующем уроке расскажешь».

– Он рассказал?

– Следующий урок он пропустил, доказывая всем, что географ не имеет права спрашивать про эллипсоид, – засмеялась Люба.

– А наш классный руководитель часто вызывал мою маму в школу для бесед. Отец никогда не приходил, и вообще, семья была у него на втором плане. Сейчас родители в разводе, отец живёт с другой женщиной. О чём я болтаю?

Молодой человек отвернулся и посмотрел в окно этого маленького заведения. Древняя высокая сосна прикрыла панорамный вид, но сквозь игольчатые ветки мерцали дальние разноцветные крыши вновь построенного детского сада.

– Как хорошо, что сегодня выглянуло солнце, надеюсь, ноябрь будет не таким тоскливым, как в прошлом году: снег без конца выпадал, потом таял, потом опять заполнял дороги, на которых получалась пыльная каша, – сказала Люба, пытаясь мягко сменить неудачную тему для первого диалога.

– Может, прогуляемся, пока погода позволяет?

Люба спешно допила капучино, оставив след алых губ на кружке и крошки съеденного пирожного. Пара гуляла по свободному парку, девушка в коротких ботинках не раз наступала на лужи, отогревшиеся под бледным солнцем.

– Так ты говоришь, что уехала бы в Бразилию? – спросил Роман.

– В Мексику, хотя с радостью посетила бы Бразилию, только денег не хватает. Я бы уточнила, что даже на перелёт не хватит, разве на чемодан и пару футболок, но, как говорится, мечтать не вредно. Я охотно соглашусь на то, чтобы поучаствовать в бразильском карнавале или просто наблюдать за этим представлением, наполненным энергией, которой точно хватит для заряда на всю уральскую зиму.

– И какой же твой любимый танец?

– Румба, или нет, скорее ча-ча-ча, – Люба, касаясь мужского плеча, выводила тонкой ножкой танцевальное па. – Вообще, все танцы отражают чувства партнеров, их эмоции.

– Да? Тогда мой любимый – это танго, хотя, постой, фламенко мне больше нравится. Я готов весь вечер смотреть на женщину, танцующую фламенко, в этом танце столько страсти.

– Страсть мимолётна и всегда заканчивается, – уверенно сказала Люба.