До следующего курса времени оставалось предостаточно. Треть студентов возвращались к работе, другая часть спешила домой к детям. Зима ворвалась в тихий городок сильными ветрами и жгучим морозом, а к январю снег лежал до самого колена, согревая землю. К концу месяца крещенские морозы, царившие целую неделю и пугавшие температурой под минус сорок градусов, постепенно спадали. Именно в это время наступил новый семестр.

Среди любимчиков женской группы студентов выделялся преподаватель философии. Большой счастливчик, ведь никого не слушали так внимательно, как его, молодого мужчину с правильными чертами лица, с густыми волосами, правда, на макушке уже образовывалась лысина. О, какое у него было чувство юмора! Когда он серьёзно рассказывал, лоб морщился, взгляд был строгим и серьёзным, но когда он хотел привести пример, то начинал задумываться, взгляд превращался в сумасшедший, дикий, какой-то нечеловеческий. Он будто пожирал вмиг осенившую его идею, но по отражению в глазах, казалось, что идея не совсем приличных образов. На последней лекции преподаватель поведал необыкновенную историю его приключений в новогодние праздники при походе в баню. Группа хохотала до слёз, а между речами самые бесцеремонные девушки не стеснялись пригласить его в баню, дабы продолжить дискуссию о смысле бытия. После звонка группа разошлась, и в классе остались лишь те две девицы рядом с преподавателем, выводившим по бумаге неуклюжей ручкой абсурдные рисунки.

В этот институт студенты поступали разные: приходили желающие получить корочки, а также мелькали действительно умные люди, но в силу жизненных обстоятельств они не могли уехать дальше города. Учителя тоже были не одинаковые. Так в прошедшую сессию преподаватель менеджмента закончил речь словами:

– Я рад, что на моём занятии присутствовали все студенты. В силу моего великолепного настроения можете получить хорошие отметки. Не забудьте почитать литературу, список которой я составил на доске.

Далее последовала притворная сдача экзамена и вполне реальная запись о получении прекрасных оценок. И таким образом к учёбе относились практически все учителя, приезжавшие в этот маленький городок. Однако среди них имелась одна пожилая дама —преподаватель истории, которая выспрашивала всё до мелочей на своих занятиях.

– Достала, старуха! Не захотела мне даже «удовлетворительно» поставить, мнёт из себя матерью просвещения! Поговорим об этом с деканом, которому я деньги плачу, – угрожала одна из студенток.

Другой молодой учитель преподавал логику. Ох, усердно старались обаять его самые активные кокетки, но он явно обожал только свою науку и без конца писал на доске формулы. Все решили, что он спит в обнимку со своими учебниками и к старости превратится в человека, похожего на учительницу истории. Однако наступившая череда экзаменов показала обратное. Он сквозь зубы рисовал затёртой ручкой зачёты, хотя Люба ясно понимала, что некоторых беспечных учениц преподаватель ненавидел как своего декана. Таким образом, после каждой сессии студенты благополучно переходили на следующий курс. Этот филиал как на машинном заводе бесперебойно выдавал блестящие дипломы, пока поступали деньги.

В начале семестра Люба продолжала размышлять о своём дальнейшем пути, не нравилась ей эта мнимая учёба. Большинство учащихся не задумывалось об этом, т.к. желало лишь получить корочки бакалавра, всё-таки они ещё имели ценность, ведь работодателя в первую очередь интересовало законченное высшее образование работника. Но Люба скептически относилась к такому образованию, ведь молодая душа стремилась к новым познаниям, изучению непонятного и необъяснимого, а такого вокруг мелькало предостаточное количество. «Тратить четыре года жизни, чтобы получить корочки?» – задала она себе вопрос.