Ирма:

Ира сосредоточенно вела машину. Я не давала о себе знать, помня ее наставления, что водителя от поездки отвлекать нельзя. Вот мы подъехали к какому-то странному месту с частыми холмиками, крестами и непонятными сооружениями разной величины, въехали в раскрытые настежь ворота, долго что-то искали. Наконец машина остановилась, подруга вышла и подошла к одному такому сооружению. Встала.

«Долго будешь в молчанку играть?»

«Я не хотела тебя отвлекать. Что это за место?»

«Кладбище».

«Что?»

«У вас такого нет? Это место, где мы хороним своих умерших родственников».

«Мы обычно их сжигаем, пепел развеиваем по воздуху, это рациональней. Так много холмов здесь…»

«Да. Умирают у нас часто».

«У тебя здесь близкие?»

«Мать и младший брат».

«Мне жаль».

«Не стоит. Мы очень давно не общались».

На кладбище Ира пробыла недолго. Постояла несколько минут у ограды, помолчала, потом повернулась и медленно пошла к своему железному демону. Сев в него, спросила:

«Хочешь, покажу, что такое “кино”?»

Странный вопрос. Конечно, да. Развлечения этого мира я любила: они были разнообразней и ярче наших. Но вот фильм подруга выбрала необычный. И страшный.

«Как ты можешь такое смотреть?»

Сидит и равнодушно рассматривает убийцу и его жертву на большом экране.

«Обычный триллер. Не трясись, Ирма. Твоя свекровь явно пострашней будет».

Я улыбнулась шутке:

«Она меня хочет завтра вывести в люди».

«Это как?»

«В гости на обед к какой-то приятельнице».

Добродушно:

«Ну вот видишь. Говорю ж: фильм по сравнению с этим мероприятием – просто чепуха».

«Как твоя нога?»

«Прихрамываю. Но это не помешает мне завтра выйти на работу. Пора. А то они там без меня, думаю, уже и расслабиться успели».

Проснувшись утром, я терпеливо позволила массажисту размять мои и так постоянно ноющие мышцы. Потом – ванна с солями и маслами, туго затянутый корсет, очередное нежно-розовое платье с рюшами, уже висевшее на мне, словно на вешалке, нежный макияж, подчеркивающий свежесть моего лица, и две горничные привычно отконвоировали меня к столу в обеденном зале.

– Ирма, душенька! – радушно поднялась мне навстречу герцогиня. На этот раз на ней было темно-зеленое платье с глубоким вырезом. Грудь украшало бриллиантовое колье. Заменив собой горничных, женщина отодвинула стул, помогая мне сесть. – Вартариус с утра уже сбежал, сказал, что у него какие-то неотложные дела. Но ничего, мы с тобой вдвоем позавтракаем. Как ты спала?

– Благодарю, матушка. Чудесно.

С этой, новой, более мягкой в обращении свекровью общаться было легче, но я все равно постоянно ожидала какого-то подвоха с ее стороны, может быть, просто по привычке.

– Скажи, милая, кто одевает тебя в такие отвратительные платья? Вартариус?

И вот что ответить? Как там Ира советовала: «Не знаешь, что сказать, говори правду»?

– Ваш сын сам принес подобное платье в качестве примера в первый месяц нашей совместной жизни, и слуги начали покупать мне только такие наряды.

– Ужасно. Никогда не думала, что у моего мальчика совершенно нет вкуса. Оно же полнит тебя. Я уже пригласила швею. Сейчас позавтракаем и подберем тебе другие, более женственные наряды. А завтрак? Кто кормит тебя этим???

Как много она говорит… И как громко…

– Повар. По приказу мужа.

Нахмурилась:

– Я серьезно побеседую с ним при первой же встрече. Он явно намерен извести тебя!

Бедный мой супруг. Не уверена, что он выдержит такое давление, а значит, увижу я его теперь нескоро…

Швея оказалась степенной матроной средних лет и средней же полноты, профессионалом своего дела, с отличной репутацией, почтительно склонявшимся перед любыми, даже самыми дикими и сумасбродными, желаниями и авторитетом аристократии. С герцогиней она не спорила, терпеливо предлагала то один, то другой цвет и вариант кроя, показывала разные ткани и подробно обсуждала с нами эскизы будущих платьев и возможные украшения к ним. Примерка длилась без перерыва несколько часов, и когда все закончилось, меня уже не держали ноги. Свекровь же просто фонтанировала энергией. Когда прислуга сделала необходимые мерки, договорилась о следующем приеме и наконец-то ушла, моя «матушка» с довольной улыбкой повернулась ко мне: