– Здравствуйте! – сказала она. – Простите, не хотела мешать, – она помахала книжкой. – Искала место, чтобы почитать.

– Ты не мешаешь, – он ответил. – Хочешь, присоединяйся. Из меня плохой собеседник, так что отвлекать я не буду.

Она приняла приглашение, положила на камень сложенное в несколько раз полотенце, и села рядом. Книгу она бросила возле, обхватила руками коленки и уставилась невидящим взглядом в прибрежную воду. Посидели немного молча.

– Хемингуэй, – Дмитрий посмотрел на книгу.

– Не знаю, зачем взяла, – честно ответила Ира. – Вообще его не люблю. В восьмом классе я пыталась прочитать «Старик и море», чтобы произвести впечатление на отца. Это было крайне утомительно и непонятно. С тех пор отношения у нас не складываются.

– С отцом? – улыбнулся Дмитрий.

– Нет, – Ира улыбнулась в ответ. – Только с Эрнестом.

– Я, пожалуй, к нему более лоялен, – он взял книгу. – Может быть, у него недостаточно чувственности. Все-таки он был человек военный, и жизнь описывал без романтизации.

– Да уж, моя склонность к романтизации меня точно погубит, – вздохнула девушка.

– У тебя что-то случилось, да?

Ира чуть заметно кивнула.

– Не хочешь обсуждать?

Ира прикусила губу.

– А знаешь, все-таки романтикам лучше живется, интереснее что ли, – мужчина смотрел вдаль, чтобы не смущать Иру. – У меня вот мышление «по инструкции»…

– Это как?

– А ты когда покупаешь новую технику, читаешь инструкцию?

– Нет, – рассмеялась, – я сначала тыкаю куда попало, а потом разбираюсь, почему все поломалось.

– Воот, – он многозначительно поднял вверх указательный палец, и лукаво ухмыльнулся. – А я тот вымирающий вид людей, для которых производители продолжают печатать свои мануалы. И вся жизнь у меня такая. Пока решение не подтвердится рационально, ничего не могу делать. А так хочется экспромта, неожиданности. Наташа моя такая, увлеченная, романтичная натура. Что она во мне нашла? Может и правда противоположности притягиваются. Я читаю ей инструкции, она мне – Ахматову. И Женя тоже в нее. Вот и сейчас похоже влюбился, задумчивый стал, загадочный, будто в шпионов играет, видно, что места себе не находит. Завидую им. И у тебя все наладится, – он легонько щелкнул ее по совсем сникшему носику. – Ты красивая, молодая, умная девчонка.

– Спасибо. Но иногда мне кажется, что лучше вообще без романтики.

– Может и так. Знаешь, это же во многом надуманная история. Все это рыцарство, настоящая любовь и прочее. Раньше семья была нужна, чтобы выжить. Держались вместе большими племенами, охраняли потомство. Теперь уже нет такой необходимости. И многие начали осознавать, что одним гораздо лучше. Иначе не было бы так много разводов.

– Так странно, мы всегда в поисках настоящей любви, как смысла жизни, а как только найдем, начинаются проблемы, и мы уже думаем, как от этого сбежать. Круговорот… А у вас случалось желание жить одному?

– Было, – Дмитрий тоже решил не лукавить, – и до сих пор иногда бывает. Представляю, как я мог бы жить в своем полном распоряжении. Может быть, перешел на удаленную работу, уехал постоянно жить вот так, у моря, писал бы книги. Но Наташа мой надежный друг. Мне с ней интересно, весело, уютно, надежно. И для меня это важнее, чем быть одному. Я нахожу свое одиночество здесь. Местные рыбаки уже, наверное, давно высмеяли меня, но мне так не важно это мнение, и так дорога возможность побыть наедине с собой и морем, что я готов это стерпеть.

– Здорово. Мне кажется, у вас хорошая семья.

– Для этого, пожалуй, у всех должно быть личное пространство. И поддержка.

– Вы правы, – они помолчали немного, в паре метров от них закричали недовольно пузатые чайки, Ире вспомнился Чехов, и непонятно почему на душе стало немного легче. – Спасибо вам большое за компанию, из вас все-таки хороший собеседник, – сказала она.