Мне это удалось. Меня начали воспринимать всерьёз, прислушивались к моему мнению и выполняли распоряжения, хотя практически со всеми сотрудниками я сумела сохранить тёплые отношения. Мы вместе проводили праздники, помогали друг другу. Мы были большой дружной семьёй. Хотя, конечно, и у нас бывали ссоры и конфликты.

И вот теперь этот новый директор, перед которым нужно заново отстаивать свою репутацию.

– … так вы согласны, Виктория Владимировна.

– Конечно, – отозвалась я, особо не вслушиваясь. Ведь он имел в виду стол в приёмной для меня.

– В таком случае встретимся вечером. – или всё же не стол?

– Где встретимся? – переспросила я, уже начиная понимать, что пропустила важную часть предложения.

– Думаю, будет лучше, если вы за мной заедете. Моя машина не приспособлена для езды по вашим дорогам, а другую мне пригонят только через несколько дней. Вы ведь не против?

– Конечно, нет, – вежливо отозвалась я, осознавая, что приглашение на свидание всё-таки состоялось, причём с мужской стороны. – С удовольствием заеду за вами.

– Тогда жду вас в восемь, – он назвал адрес и, собрав посуду обратно на поднос, поднялся из-за стола. – Спасибо за компанию и до вечера.

Он улыбнулся и у шёл. А я сидела пришибленная. Он сам позвал меня? По своей воле? Без принуждения? Что он хотел? Какую цель преследовал?

Ситуация усложнилась ещё больше. Одно дело, если бы я пригласила его на ужин в разведывательных целях. Это было бы вроде и не по-настоящему. Как сказала тётя Маша, спецоперация. А теперь что, у нас всамделишное свидание?

Погрузиться в непростые думы мне не позволили коллеги, которые, как только убедились, что Никитин покинул столовую, снова окружили мой стол.

Я отставила солянку в сторону. Всё равно она безнадёжно остыла.

Меня хлопали по плечу, поздравляли, говорили, что молодец, как будто бы я не на свидание с новым директором собралась, а, как минимум, совершила нобелевское открытие в квантовой физике.

Как выяснилось, некоторые коллеги были не слишком уверены в моей решительности и даже спорили на то, что я испугаюсь и пойду на попятный.

И снова против меня играла моя непогрешимая репутация. То, что я несколько лет не встречалась с мужчинами, вовсе не значит, что и теперь откажусь. Может, я немного и нервничаю, но это совсем не помешает мне отлично выглядеть сегодня вечером и превосходно провести время.

Да, решено, сегодня буду на недосягаемой высоте, чтобы доказать всем неверующим и одному заносчивому мажору, что я не просто управляющая фабрикой, но в первую очередь – женщина, достойная комплиментов и восхищённых мужских взглядов.

К восьми часам я была во всеоружии – восхитительна и прекрасна. И опасна для мужских сердец. Бледно-розовое шёлковое платье подчёркивало изгибы фигуры и оттеняло чуть смугловатую кожу. Я мазнула по губам розовым блеском и улыбнулась своему отражению. Глаза сверкали в предвкушении.

Берегись, мажор, я иду!

В 20:03 я вышла из дома. Конечно, я знала, что ехать до Никитина почти двадцать минут. Представляла, как он меня ждёт, нервно поглядывая в окошко, и чувствовала от этого какое-то извращённое удовлетворение.

На улице уже стемнело. Фонари поблёскивали жёлтым светом, отражаясь в многочисленных после прошедшего дождя лужах и опавших разноцветных листьях.

Я не спешила, приоткрыла окно, наслаждаясь влажной вечерней свежестью.

Коттедж, который арендовал Никитин, был окружён тьмой. Вроде бы это была ещё черта города. Но почему-то сюда не дошло ни электрическое освещение, ни асфальтовое покрытие.

Я почувствовала, как колёса проваливаются в многочисленные ямы, заполненные водой и жидкой грязью, поэтому ещё больше снизила скорость.