Видя, какое впечатление произвели на неё вроде бы безобидные слова, он как можно беспечнее произнёс:

– Да я ёщё не решил! Сначала посмотрю, как сын закончит учебный год!

На этот раз Адель ничего не сказала, только как-то неопределённо качнула головой и сузила свои с поволокой глаза. Некоторое время она молчала, машинально постукивая кончиками белых холёных пальцев по столу. Затем неторопливо закурила, выпуская из сложенных губ кольцо голубоватого дыма, которое, расширяясь, поплыло по всей комнате. После паузы она неожиданно заговорила на тему о брачном союзе.

– Вы, Игорь, как относитесь к браку?

– Нормально, как и многие. Если люди любят друг друга, почему бы им не соединиться, – просто ответил он, с любопытством посматривая на неё: чем она удивит на этот раз?

– А вот у меня мнение другое. Наоборот, мне кажется, когда люди очень интересны друг другу и между ними большая любовь, нельзя её ни в коем случае спугивать такой скучной и пожирающей любовь процедурой, как брак.

– Вот как! – он смотрел на неё с удивлением. – Следуя твоей логике, можно сказать, что вступать надо в брачные узы в том случае, когда нет любви.

Она закивала головой и вкрадчиво повторила:

– Если люди любят, лучше не жениться!

Она быстро поднялась и, слегка покачивая тугими бёдрами, пошла по направлению к ближайшей ванной комнате. Спустя некоторое время до Игоря, остававшегося в прежней позе, донеслось тихое журчание воды. Затем раздался звонкий голос хозяйки:

– Ты не хочешь немного освежиться?

Спотыкаясь оттого, что закружилась голова от её слов, в которых он явственно уловил призыв к решительным действиям, он направился туда, откуда раздавался её серебристый голосок.

В просторной ванной комнате царил таинственный полумрак. На крохотном столике слабо мерцала свеча, отблески её пламени причудливо плясали на стене. Завёрнутая в широкое полотенце, стройная и высокая Адель при тусклом свете была похожа на статую.

– У тебя, я вижу, стойкая любовь ко всему таинственному, – пробормотал он, чувствуя, что от дикого желания немедленно обладать этой женщиной у него пересохло всё во рту, а внизу живота сладко поднималась знакомая тёплая волна.

Он неуверенно шагнул вперёд, протянул дрожащие руки и жадно потянулся к ней, как тянется путник к ручейку. Кожа её тела под его рукой была шелковистой, он восхищенно и с придыханием шептал:

– Какая ты гладкая, точно отполированная! – рука у него, соприкасаясь с её телом, по-прежнему дрожала, будто его мучил озноб.

Впрочем, ничего удивительного в том не было – молодой человек долго не имел близкого контакта с женщиной.

А перед ним была не просто женщина, а женщина прекрасной наружности, которую Бог к тому же не обидел и умом.

Адель обвила своими тонкими руками его крепкую шею и тоже, вся дрожа, протянула ему мягкую красную губку, предлагая намыливать друг друга. Эта идея ему понравилась. Он с удовольствием и нетерпением водил маленькой губкой по всем её молодым упругим сочным формам, с блаженством чувствуя, как его пассия вся напряглась, подставляя ему каждую свою частицу.

Игорь вспомнил, что с Ларисой, с которой он прожил 10 лет, у него подобных моментов не было. Жена была воспитана в пуританском духе, и никаких отклонений от классических норм в интимных делах не допускала. Однажды он пригласил её помыться вместе с ним. Застыдившись, она строго его отчитала и попросила не приставать к ней больше с непристойными предложениями.

Тем не менее, он всё время безумно её ревновал, полагая, что если она с ним ничего не позволяет, то наверняка с другими ведёт себя иначе.

…Насладившись любовной прелюдией, Игорь и Адель горели одним желанием – слиться воедино и испить всю чашу страсти до конца. Он подхватил её влажное тело на руки и понёс в комнату.