Я не понимала, откуда во мне взялась смелость обратиться к темной с таким условием и при этом сдержать эмоции. Я посмотрела в ее сторону с мольбой в глазах оставить позади то, что делало нас такими колючими.

– А это возможно?

– Слушай, – я сделала шаг к ней, – я во многом была не права. Но ты будто забыла, насколько мы разные, забыла, что я из другого мира, который тебе чужд. Прости. Правда, прости за все.

– Не надо вот этих твоих…

Я не дала ей договорить и испортить то, что мы могли выстроить:

– Да, я слабее, наивнее и так далее. Да, я не умею принимать то, что для вас норма. И да, в чем-то я заслужила быть осужденной. Но я прошу услышать и понять меня: я правда пытаюсь принять все правила темного мира, пусть у меня это и отвратно получается.

– Понимаю, – совсем тихо произнесла Ребекка. – И понимала всегда. Потому что причуды твоего мира мне тоже кажутся инородными.

Лед треснул. Я улыбнулась наконец-то искренне, потому что почувствовала, что меня не отвергают, со мной пытаются выстроить нормальное общение, несмотря ни на что.

– Пошли.

Ребекка обхватила меня за запястье и повела за собой.

– Я могу идти сама, так как частично вижу. Можешь не утруждать себя этим. – Я слегка подняла руку, но Ребекка меня не отпустила.

– Не утруждаю. Мне так спокойнее. Головой за тебя отвечаю.

– Тогда… – Я остановилась, но только для того, чтобы отцепить ее от себя и взять за руку. Ребекка дернулась, ожидая почувствовать обжигающую боль, но после моего прикосновения ничего не последовало. – Мы можем идти так.

– У нас что, после короткого диалога настолько улучшились отношения? – удивленно спросила она.

– Нет. – Я рассмеялась. – Я серая и, как неожиданно выяснилось, больше никого не обжигаю. Теперь я вроде как обычная, хотя это необычно.

– Интересно, – заключила темная. Чтобы убедиться в моих словах, она задрала рукав моего пальто и провела по оголенной руке, затем прикоснулась к щеке. – Я думала, что для подобного нужно, чтобы оба контактирующих человека перестали воспринимать друг друга как врагов.

– Я не обожгла Блэйка. А он уж точно видит во мне только бесящую светлую.

– Весомый аргумент. Значит, ты действительно кардинально изменилась.

Ребекка сама взяла меня за руку и повела дальше, со всей серьезностью подойдя к моему перемещению: хоть я и была укутана в черное пальто и платок, она меня прикрывала и прятала за собой. Но вокруг не было ни души, все давно разбрелись по своим излюбленным местам, и плевать они хотели на двух девиц, вышедших из кустов. Но темная все равно нервничала.

Через пару минут мы оказались все в том же подвале, только на этот раз никого из компании в нем не оказалось. Ребекка помогла мне устроиться на диване и сама села рядом. Я ее не видела, но все равно ощущала мощную ауру роскоши. Неудивительно, почему они с Брайеном были самыми главными фигурами в темном мире. Я уже не чувствовала ее запаха темной, а это означало, что оказываемое на меня влияние испытывали и другие люди из ее мира.

– Никто не придет? – спросила я.

– Кайл на подработке в баре, Джессика за ним приглядывает. Блэйк, возможно, с ними или тоже пытается подзаработать.

Мне рассказывали, что Блэйк относится к низшим темным, изгоям. Никто не знал, почему его из детского дома вышвырнули сразу на улицу без какой-либо поддержки, перекрыли дороги к нормальному существованию, ведь данные у него были неплохие и тесты он проходил отлично. Нормально жил он только благодаря поддержке друзей, хотя старался изменить свое положение. Кайл находился на пограничном уровне и при желании мог дорасти до среднего, но подобные скачки происходили очень редко. Ему разрешалось работать лишь на окраине темного мира. Джессика была из средних, и за любую работу ей платили больше, поэтому она с легкостью меняла место, как только зарабатывала достаточно, чтобы хватило на ближайшее время.