Я пришла в себя, когда меня, мокрую и голую, уложили на диван.

– Тебе нужна передышка?

Он стоял между моих распахнутых ног, и его силуэт очерчивал лунный свет, льющийся из окна.

Пульсация стихла, но я все еще чувствовала ее отголоски внутри. От одной мысли, что я могла ощутить Брайена внутри себя вновь, возбуждение снова росло. Приподнявшись на локтях, я уставилась на него с вызовом.

– Передышка от чего?

Я представляла, в какой же сексуальной усмешке растянулись его губы, каким же диким был его взгляд. Он приблизился, оперся одним коленом на диван и склонил голову набок.

– Я не закончил, Аврора. Теперь мне мало.

– А, ты об этом? – продолжила игру я.

Намеренно медленно погладила свою грудь, спустилась к животу и бедрам. Брайен наблюдал за моими движениями недолго: он почти сразу навис надо мной, скользнул членом между бедер и стер с моего лица надменность.

– Аврора, ты опять нарываешься.

– Это так очевидно?

Я обняла его за шею, притянула к себе и поцеловала очень нежно, понимая, что скоро настроение переменится, что я доведу до того, чтобы движения стали бесцеремонными и грубыми, идеальными под мое состояние.

Мы обнимались, с особым трепетом ласкали друг друга, двигались медленно и сладко, растягивая паузу. Я обожала то, как мы чувствовали друг друга, как с каждым разом превращали нашу близость в что-то более невероятное, изучая друг друга и подстраиваясь под настроение. Мы никогда не боялись громко и прямо говорить о своих желаниях.

– Ты можешь лучше, – прошептала я, обрывая нас, разрушая мягкую, тягучую атмосферу, когда почувствовала, что Брайен готов войти в меня.

Он сделал это тут же, заставляя меня издать громкий то ли стон, то ли крик удовольствия. Но Брайен не стал двигаться, он замер.

– Порой ты до неприличия разговорчивая, – сказал он, пока мучительно медленно погружался в меня. Затем он вышел, чтобы повторить движение, только грубее и немного быстрее.

– Хотел бы заткнуть меня?

Очередной грубый глубокий толчок, из-за которого импульс прошелся по всему телу и сжал в тисках колотящееся сердце.

– Твой рот становится все искуснее. Поэтому да, я бы с радостью его заткнул.

– И твой рот может быть очень полезен.

Подтверждая мои собственные слова, Брайен поцеловал мою грудь, втянул сосок в рот и слегка его прикусил. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы окончательно не растечься лужей и продолжить.

– Я все еще могу говорить, Брайен. Это значит только то, что ты все еще можешь… лучше.

Он словно сорвался с цепи. Меня перевернули на живот, приподняли за бедра и шлепнули по ягодице, после чего сжали ее. Я приготовилась к тому, что прямо сейчас вновь забудусь в бешеном ритме, но Брайен потянул меня на себя, поставил на колени и прижал спиной к себе.

– Сделай это сама, – прошептал он, целуя меня в шею.

Я помогла себе рукой и села на него, наслаждаясь ощущением наполненности.

– Глубже, Аврора, – приказал Брайен, и я послушалась, двигая бедрами так, чтобы взять больше. – Активнее двигайся, дорогая.

У него был такой низкий и хриплый голос, что мне хотелось, чтобы он без конца говорил со мной и толкал к пропасти. Я набирала темп, пока Брайен целовал мою шею, плечи, пока его ладони ласкали мое все еще влажное после душа тело, пока он спускался пальцами вниз.

– Я люблю тебя. Очень сильно люблю.

Мое признание усилило химию между нами. Я потянулась к затылку Брайена, запустила руки в волосы и развернула голову к нему.

– Я тоже тебя очень люблю, – ответил он перед тем, как впиться в меня новым страстным и до сумасшествия желанным поцелуем.

У меня перехватило дыхание от движения языка и губ. Я повалилась вперед, прогнулась в спине, подставляя бедра, и вжалась лицом в постель. Брайен вновь двигался внутри меня, сам уже контролировал глубину и темп, угол проникновения и сводил меня с ума этим, уничтожал крепкой хваткой на ягодицах, подключал движение пальцев между ног и плавил в тягучее вещество из обожания к нему. Я упивалась нашими звуками: его дыхание, шлепки и собственные заглушенные диваном стоны. Оргазм ослепил, оглушил, выбил воздух из легких. Пока я сжимала пальцы, кусала простыню и фокусировалась на напряжении внутри, Брайен тоже приближался к разрядке, совершая последние жесткие толчки.