– Для светлого мира отец ребенка я. И я буду играть роль идеального семьянина столько, сколько потребуется. Пока ты не предпримешь что-то. Надеюсь, у тебя есть хоть какие-то мысли о том, как выйти из сложившей ситуации, чтобы все уцелели? И хочешь ли ты вообще пытаться…

– Есть, – коротко ответил Брайен, не дав Дэйву договорить. – И ты не представляешь, как сильно я хочу, чтобы все получилось и мы смогли быть вместе.

– Тогда отлично. Сделаю все, что от меня зависит, чтобы обеспечить прикрытие.

– Спасибо.

Слово вылетело из Брайена без его ведома. Он сам не понял, в какой момент благодарность наполнила его настолько, что он не смог ее сдержать. Если бы вместо Дэйва был кто-то другой, что бы стало с ним и с Авророй?

– Не за что. Мне надо будет лишь притворяться, а мы с Авророй научились делать это идеально. Так что для меня ничего не изменится. А что насчет тебя? Не будешь раздражаться из-за того, что кто-то другой притворяется отцом твоего ребенка?

– Это второстепенное. Я не в том положении, чтобы обращать внимание на… мелочи. И если кто и будет отцом вместо меня для светлого мира, то только ты. Но ты не обязан этого делать. У тебя была возможность с самого начала раскрыть нас и избавить себя от всякой ноши.

– Не надо думать, что я весь такой до ужаса хороший. Изначально мной двигала лишь личная выгода. Потом уже мы нашли с Авророй общий язык и сдружились.

Дэйв вспомнил о том, как долго он мучился от дилемм в голове. К принятию правильного решения его подтолкнуло чувство стыда и желание хоть как-то оправдаться перед собой за то, что он не влюбился в свою «судьбу», а засмотрелся на ее подругу. Пока Аврора была с Брайеном, он меньше мучил себя за то, что и сам нарушал закон. А потом он почувствовал себя счастливым и свободным благодаря тому, что его жена не боялась ради настоящей любви рисковать всем и не строила с ним фальшивую семью.

Дэйв был благодарен за то, что мог не притворяться хотя бы в собственном доме.

– Я правда хочу, чтобы у вас все получилось, – признался светлый. – Поэтому рассчитываю на тебя.

– Я буду защищать их, чего бы мне это ни стоило.

Заявление прозвучало так, будто Брайен был готов разрушить оба мира, если кто-то посмеет навредить Авроре и ребенку. В голосе сталь, слова сказаны четко, больше никакой мягкости и растерянности.

– Не сомневаюсь в тебе. И Аврора просила передать, что теперь дежурства на границе нет, поэтому ты вновь можешь к ней приходить сам.

Странно, что светлые приняли подобное решение. После того, как Брайен погрузился в политику, его все чаще стали посещать мысли о том, как отвратительно охраняли себя светлые, раз за столько лет не смогли выстроить стену или придумать хоть что-то против «злейших врагов». Хотя то, что некоторые светлые могли видеть в темноте, удивляло. Значит, они все же не сидели на месте, а, как и темные, думали над тем, как уничтожить свою противоположность.

В этот раз Брайен сам протянул руку Дэйву, не думая о том, что прикосновение его обожжет.

– Пожмем руки? – спросил он, желая этим жестом выразить свое доверие.

– Да, конечно.

Дэйв тоже вытянул руку, и, наконец-то, они скрепили свою растущую дружбу рукопожатием. Еще недавно они были врагами. Сейчас же рассчитывали друг на друга и больше не отрицали, что с неприязнью между ними покончено раз и навсегда.

Хлопать тапками о плиточный пол – безумно интересное занятие. Особенно, когда вокруг тебя… ничего. Я уже больше часа ждала психолога, которого мне настоятельно порекомендовали посетить, не объясняя причин.

Все назначенные обследования я прошла на одном дыхании: меня водили по кабинетам, не давали даже подумать о том, что именно со мной происходило. На приеме у акушера-гинеколога я выяснила, что у меня шестая неделя беременности и пока что все в полном порядке. На УЗИ я кое-как смотрела в сторону крошечного горошка на экране, пока специалист радостно тыкала в него и объясняла мне, что к чему. Она бы не была такой активной, если бы знала, насколько смешанные чувства я испытывала.