Мужчина поджал губы и нахмурился. Он в последний раз пробежался глазами по записям, а затем стер с лица задумчивость и даже легкую злость и дежурной улыбкой подбодрил меня.

– Ваш муж должен лучше присматривать за вами. Вы знали о своей беременности? Раз другие варианты отпали, то можно сделать вывод, что головокружение и потеря сознания связаны с вашим положением.

– Правда?! – Мне надо было идеально отыграть удивление, но я слишком сильно вдохнула через рот воздух и закашлялась. Дэйв, как подобает заботливому мужу, подошел ко мне со стаканом воды. – Вы не шутите?!

– Не стоит так переживать. С вами все действительно в полном порядке. Возможно, беременность и переутомление сказались на самочувствии. Вы будто просто прилегли поспать после выматывающей ночи. – Врач посмотрел на Дэйва, затем на меня, снова на Дэйва и на меня. – Аккуратнее в следующий раз.

– Я обязательно как следует позабочусь о ней. Какое счастье, у нас будет ребенок!

Муж наклонился и как самый счастливый мужчина в мире чмокнул меня в щеку. Я же выдавила из себя еще более широкую улыбку, даже щеки свело.

– Не могу поверить. Наконец-то, – тихо и нежно прошептала я, переплетая наши с Дэйвом пальцы.

– Поздравляю вас. Нужно будет сдать дополнительные анализы, сделать УЗИ и встать на учет. Акушер-гинеколог проконсультирует вас по поводу вашей беременности, уточнит срок и так далее. С учетом, что вы склонны к внезапной потере сознания – назовем это так, – посещения специалистов должны быть частыми.

Нет, нет, нет. Я все еще держала маску безграничного счастья, но сердце уже покрылось льдом. Я говорила Ребекке, что не сдамся, так какого черта у меня мороз по коже от того, что мне неизбежно придется сообщить всем о ребенке и встать на учет?

Это означало, что у нас был только один путь. И теперь я не знала, как спасти ребенка от жизни, которую я даже представить себе боялась.

В лучшем случае его использовали бы в качестве подопытной крысы. Но с великой долей вероятности с ним распрощались бы еще в младенчестве.

– Завтра у вас встреча с психологом. Эту ночь вы проведете в больнице.

Я кивнула, не найдя в себе больше сил говорить и поддерживать образ. С гордо поднятой головой мужчина вышел в коридор, пожелав мне крепкого здоровья.

Теплые руки коснулись щек. Дэйв подошел ко мне, стер дорожки слез, попытался успокоить. Я и не заметила, как начала плакать все еще с идиотской улыбкой, застывшей на лице. Мои губы задрожали, когда я попыталась прошептать мужу о своих страхах.

– Я все понимаю, не надо, – сказал он, оберегая меня от нелепости сболтнуть чего-нибудь лишнего.

И тогда я надломилась в очередной раз. Нельзя было ничего говорить и показывать свои эмоции. Я чувствовала, словно за мной следят, билась внутри в истерике, но сидела с мертвенной бледностью и красными глазами.

«Ты хотела быть сильной», – напомнила я себе.

– Никто не знает, что ты в больнице, я не стал звонить. Если хочешь увидеть своих родителей, то я могу их привезти.

– Нет. – Я категорично покачала головой. – Им лучше не знать об этом.

– Может, Джой?

– А смысл? Здесь все равно невозможно поговорить. И тем более она тоже беременна.

– Но я не могу с тобой сидеть весь день. Мне нужно съездить на работу хоть на какое-то время.

– Не волнуйся, я уже давно не нуждаюсь в няньке.

– Ну да. Ты каждый раз именно это и доказываешь.

Меня чуть не стошнило из-за простой усмешки. Я резко согнулась, натягивая провода, и уткнулась лицом в любезно протянутую Дэйвом емкость. В итоге я лишь скривилась от ложного рвотного позыва и рухнула обратно на подушку из-за головокружения.