От одного вида захотелось по уши закутаться в самый тёплый плед, растопить камин и выпить пару чашек горячего шоколада, чтобы согреться.

– Не представляю, как там можно жить, – вздохнула, когда Дагман подкинул мне следующую картинку.

– Легко, местным даже нравится, – хмыкнул паук, – они наш юг пакостью считают. Жара, солнце палит круглый год, насекомых тьма.

– Зато очень красиво! – не выдержала я, бросив тоскливый взгляд на залитое золотистым светом окно и виднеющиеся сквозь занавески изумрудные кроны деревьев. – А насекомых можно за миг обезвредить заклинанием!

– Для тебя красота, а для них прекраснее снега ничего нет, – возразил Дагман, – кстати, на севере летом достаточно тепло.

Картинка сменилась, и на этот раз мне показали утопающие в облаках горы, пёструю цветочную полянку и озеро с кристально чистой водой, напоминающей огромный аквамарин. Казалось, я даже сквозь иллюзию слышу звенящий горный ветер и запах трав…

– Ух ты! – присвистнула, с удовольствием погружаясь в воспоминания мага.

На уроках географии наставники показывали фотокарточки тайлийской природы, но они не шли ни в какое сравнение с этой красотой. Да и вообще, одно дело в книжках читать, а другое – видеть всё своими глазами и жить там.

– В Северном королевстве много удивительных мест, – с теплотой произнёс паук, показывая мне самые яркие и необычные эпизоды из своего путешествия, – но климат действительно суровый.

– Мне от одних картинок страшно и холодно, – доверительно сообщила я, – красиво очень… но мне сложно представить, как там можно выжить.

– Сосредоточься на этом ощущении, – попросил Дагман, развеивая иллюзию, – и попытайся почувствовать себя Люсьен Кэльви, которая также любуется знойным южным пейзажем на картинах, а прибыв сюда, изнывает от жары в своих шерстяных платьях и теплой обуви.

Неплохая идея! Представить то же самое, только наоборот…

Перед глазами тут же возник шумный порт, и я словно вживую услышала крики чаек, музыку, громкие голоса торговцев и моряков, а в нос ударил аромат специй и морской соли…

Порт жил своей жизнью и ему не было дела до северянки, пытающейся протиснуться сквозь гудящую толпу, и дотащить сумки до ближайшего кэба. От шума и суеты у миссис Кэльви наверняка разболелась голова, а ещё её ужасно укачало на корабле. Из-за удушливого запаха специй она постоянно чихала, а промокшая от пота плотная ткань неприятно липла к телу…

– Во-о-о-от! – оживился Дагман, подхватывая нужные эмоции и вплетая их в мой ментальный щит. – От тебя постоянно должно фонить недовольством и усталостью. Тебе тяжело, плохо, ты не привыкла к жаре…

– Не привыкла, – как заклинание повторила я, концентрируясь на этом состоянии. – А Сантьяго? Как он будет играть фермера?

Если себя я с горем пополам могла представить в образе скромной учительницы, то от одного вида мускулистого дракона, пропалывающего огород в просторных брюках, без рубашки…

– Катар-р-рина! – от рычания Дагмана заложило уши, а щёки залило румянцем…

– Прости…

– Прощаю, – милостиво объявил паук, – но если когда-нибудь заикнешься, что Мора тебе безразличен, подкину вам обоим это воспоминание.

– Нечестно! – попыталась возмутиться я.

– Нечестно – врать самой себе и морочить голову приличному мужчине, – отрезал Дагман, и тут же перевёл тему, – что же касается твоих опасений, Сантьяго не раз работал под прикрытием, за него не беспокойся. Лучше сосредоточься на своей роли.

– Пытаюсь, – вздохнула я, вновь вживаясь в образ миссис Кэльви.

На этот раз сконцентрироваться на нужных эмоциях получилось быстрее. Наставления паука не прошли даром, да и вплетённые в щиты нити с «правильным» ментальным фоном очень выручали.