— Никуда ты не пойдёшь, тут даже и говорить не о чем, — нахмурилась Катерина. — А чтобы мне проще было говорить в твою защиту, рассказывай всё. С самого начала. Как мы встретились — и дальше.

Грейс всхлипнула и принялась рассказывать. Оказалось, что и впрямь девушки росли вместе — дочь управляющего была сочтена пригодной, чтобы сопровождать в жизни госпожу. Поэтому они и учились тоже вместе — грамоте, языкам — Грейс говорила по-франкийски, по-арагонски — нет, и местный вариант латыни одолела с трудом. Но умела танцевать, аккомпанировала госпоже, когда та пела, и подпевала сама. Знала всё о местной одежде, сама умела шить и вышивать — впрочем, как и госпожа.

Знание о том, что тело было не таким и неучёным по местным меркам, обрушилось прямо на голову, и с одной стороны, порадовало, а с другой — напугало. Ведь Катерина-то ничего этого не знает! Какая музыка, какое рукоделье! Шить она, конечно, шила, в девяностые без этого было трудно. Умела вязать — по схеме, ну и простое — носки, варежки, шапки, шарфы. Никакой вышивки в её жизни не случилось, не до того было, а в последний год Наталья предлагала попробовать вышивать крестом по схеме — мелкой моторики ради, но Катерина так и не приохотилась. Может быть, как-то удастся обойтись?

Более того, оказалось, что всю свою одежду Кэт вышивала сама. И как теперь, спрашивается? Ладно, будет время — придётся попробовать. Вдруг сработает память тела? Как с конём?

А про коня Грейс рассказала — да, коня зовут Облако, подарок Роберта, серый в яблоках, необыкновенно красивый. Подарен после того, как один из его жеребцов сбросил Кэт во время прогулки. Этот смирный и воспитанный, но Кэт его боялась как огня, как и всех прочих коней. Дома она, конечно, училась верховой езде, но предпочитала книги и музыку активному времяпрепровождению.

Да, Кэт учили магии. Магические способности были у её матушки, миледи Гвен, она была такой же рыжей, как и Кэт, и тоже замечательной красавицей, но рано умерла — в родах, ясное дело. Не спасли ни её, ни младенца, и остался милорд Сэмюэль с двумя детьми — сыном Саймоном и дочкой Кэт. И никого больше за себя не взял — потому что с миледи Гвен никто не мог сравниться.

Был найден учитель — господин Бервик, он отлично владел магией — зажигал невиданные огни, согревал воду и прокапывал канавки в земле одним шевелением пальца. И Кэт занималась с ним, но — не преуспела. Он всё время вздыхал, что ученица не желает сосредоточиться, а только лишь витает в облаках. Милорд же Сэмюэль говорил — ничего, пусть, она у меня нежный цветок, зачем ей греть воду и уметь выставить защиту? Я сделаю это для неё, или Саймон, или её муж — когда у Кэт будет муж.

Но потом случилась война. Подробностей Грейс, конечно же, не сообщал никто. Но в Прайорсли зачастили гости — вроде бы, и с обратной стороны границы, и отсюда. И хозяева, что старший, что младший всё время то совещались, то куда-то уезжали. А потом их обоих осадили в Торнхилле Телфорды. И больше уже никого из них в живых не видели — а владения достались победителям.

В Прайорсли прибыл большой отряд — сам лорд Телфорд, и три его сына. Младший, Джеймс, кричал, что нужно и здесь всё сжечь, потому что — смерть поганым врагам. А средний, Джон, резко остановил его и сказал — он уже отомстил за смерть молочного брата, и довольно. Прайорсли — богатое, процветающее владение, и нужно быть последним дураком, чтоб лишить себя всех возможных доходов с него. А всей дворне, сколько их было, велели выйти во двор и всё это слушать. Отец Грейс что-то сказал в защиту прежних хозяев — и лорд Телфорд зарубил его на месте. А два её брата погибли в Торнхилл-Касле.