Сбросила-таки Анькину руку с плеча и ускорилась. Смотрела прямо перед собой, ловко маневрировала между другими студентами, пока передо мной, откуда не возьмись, не встала широкая спина. В которую я на всей скорости и впечаталась. Носом. Больно.

Парень пошатнулся, сделал по инерции один шаг вперед. А я, не удержавшись, стала заваливаться назад. Взмахнула неловко руками, вскрикнула, когда поняла, что ухватиться мне не за что. И тут, в самый последний момент меня таки удержали. Обхватили за талию, притягивая к себе. А второй рукой перехватили за запястье.

Даже не заметила, в какой именно момент, прикрыла глаза. Зато сейчас распахнула их, чтобы увидеть того, кто спас меня от позорного падения.

Эдик… Глазам своим не верю. Чтобы прогнать наваждение, даже пару раз моргнула. Но Амосов никуда исчезать не собирался. Застыл в одной позе и смотрел мне в лицо.

Ситуация была… необычная. Если бы мы были героями какой-нибудь корейской или китайской дорамы, то парень должен был меня поцеловать. Или сделать выражение своего лица более одухотворенным. И я должна была скромно хлопать глазками. Однако, ничем хлопать я не собиралась. Да и целоваться при всех не хотела. Как и Эдик, я думаю. Впрочем, не сомневаюсь, что у него такого желания вообще при виде меня не возникало. Только я питала к этому балбесу теплые чувства. Ему же больше нравилась Анька. Я отчетливо это видела и всегда знала. Девчонка, правда, воротила от него нос, но все его ухаживания поощряла улыбками и кокетством.

– Эй, – возмутились уже за спиной Эда. – Ты бы ее отпустил. Вот честно, брат, бешенство передается через прикосновения.

Лось… Вот чтоб тебя.

Объект моих мучений спорить не стал. Бросил быстрый взгляд через свое плечо, заметил говорившего и, хмыкнув, стал выпрямляться, утягивая меня за собой. Отпускать, как ни странно, не торопился. Руку на моей талии так и удерживал, слегка приобнимая. От такого поведения парня к щекам прилил предательский румянец. Это уже что-то новенькое. Никак Анька все прекрасно видит и сейчас мысленно представляет, как откручивает мне голову.

– А я делал прививку от бешенства, – улыбаясь во все свои тридцать два зуба, сказал Лосю Эд.

– Пусти, а? – Жалобно попросила, вновь ощущая на себе насмешливые взгляды. – Это не смешно.

Рука на талии потяжелела и еще сильнее прижала к боку парня. Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет!

– Амосов, я предупреждаю в последний раз, – сказала раздраженно.

Я прекрасно поняла, зачем он так поступил. И причина была не только в Ане, но и в том, чтобы снова показать всем, какая я неуклюжая. Этого я просто так оставить не могла.

– Чего ты, крошка? Все ведь нормально.

– Крошка? – Это Лось переспросил удивленно.

Я же спросила о том же самом, но мысленно.

– Сам напросился, – зашипела и, перехватив парня за руку, поднырнула под нее и в мгновение ока оказалась за спиной Эда. Вывернула его конечность так, чтобы малейшее движение причиняло боль. Любовь любовью, но с собой так обращаться я никому не позволю. Отец отдал меня в секцию карате еще когда мне было пять лет. Думаю, не стоит объяснять, что иногда мне приходилось применять силу. Пусть и не хотелось это демонстрировать вот так. Но сегодня в меня словно бес вселился.

– Ай, ты чего творишь, Заречная?! – не своим голосом взвыл Эдик. – Совсем того?..

Стоит ли говорить, что я сразу же ослабила хватку, а потом и вовсе выпустила своего несчастного страдальца. Я не хотела с ним так обращаться, но он меня вынудил. И так мучилась от неразделенной любви, а тут еще и публичная насмешка. Ничего, в следующий раз будет знать, что иметь со мной дело может быть вредно для его же здоровья. К слову сказать, Амосов уже отошел от меня от греха подальше и теперь взирал на мою скромную персону с подозрением. Как и большая часть одногруппников, ставших свидетелями нашего короткого противостояния. Парочка человек (Аня и Дима, если быть точнее) так вообще пытались прожечь во мне дыру своими злобными взглядами. А вот Машка не по-детски испугалась. Хм, с чего это? Неужели со стороны все выглядело настолько страшно?