Внезапно Ром повернул голову и посмотрел, Ира могла в этом поклясться, ей в глаза. Хотя расстояние между ними было приличное, она точно знала, что увидела в бездонных синих глубинах — самодовольное торжество. Он прекрасно сознавал свою власть над нею. Специально мучил её все эти ночи, не подпуская к себе. Хотел, чтобы она бросила Тимофеева и пришла к нему с извинениями, пала ниц и признала своё бессилие. Подлец!
Это открытие было как удар под дых. Потрясло. Заставило разозлиться.
— Я не брошу Кирилла! — крикнула она, не вставая с лежака. — Не брошу! Фантазия никогда не заменит реальность!
Воздух внезапно стал холодным. Небо начало давить на плечи. Сгустились краски, стали темнее и мрачнее. Спокойствие улетучилось. Слова, сказанные Ирой, вызвали в Роме бешенство. Тихое и глубокое. Природа вторила его настроению.
Степановой стало холодно. Подтянула колени к груди, словно защищаясь. Она хотела разбить невидимое стекло, разделившее их. Она получила желаемое. Ром перестал её игнорировать.
— Любого можно заменить, — упрямо продолжила говорить Ирина, понимая, что сама роет себе яму, — даже тебя.
Ромул полностью повернулся к ней. Ей показалось, что стал выше и шире в плечах. Вдалеке сверкнула молния. Резкий раскат грома заставил Иру подпрыгнуть на месте. В воздухе появился запах озона.
«Ты решила заменить меня милашкой Киром? — прошелестел голом Рома в её голове. — Думаешь, он сможет удовлетворить тебя? Малышка, ты обманываешь себя. Жестоко обманываешь!».
И хотя Степанова была напугана — она никогда не видела Ромула настолько злым — гнев в ней победил страх. Может и глупо, но она знала, что этот мужчина ей вреда не причинит. Гордость тоже выступила за бунт, ведь Ром не сказал, что любит. Вопрос о том, что ждать от мужчины из снов признания в любви, по меньшей мере, глупо, отошел на дальний план. Ира отстаивала право на неразглашение своих чувств. Она отказывалась признавать свою зависимость от Ромула.
— Ты слишком самоуверен, Ром! — выкрикнула она. — Ты не имеешь никакой власти надо мной, ведь ты всего лишь сон…
Не успела она моргнуть, как Ромул оказался рядом. Исчез в том месте, где стоял и материализовался рядом с лежаком. Ирина даже пикнуть не смогла, а её уже прижали к лежаку. Их лица разделяли какие-то незначительные миллиметры. Сильные пальцы запутались в светлых волосах девушки. Не больно, но если дернется, ей станет неприятно.
— О нет, моя радость, — проговорил Ром ей в губы, — твоё тело принадлежит мне. Сердце и душа уже давно отданы в моё владение. Ты вся моя. А своё я никому не отдам. Если твой ухажер не отступится, то жестоко пожалеет об этом.
— Я тебе не вещь, — пропищала девушка, задыхаясь, — я сама решаю с кем мне быть.
— Ты уже давно всё решила, тебе нужно лишь напомнить…
Лазурный пляж стал расплываться перед глазами. Будто вода размазывала акварельные краски. Грубо смешивались цвета, образуя безобразную смесь оттенков. Всё кружилось, видоизменялось. Закружилась голова. Ира зажмурилась, пытаясь не потеряться в водовороте событий. Сердце бухало где-то в горле. И только руки, сжимающие её, не давили ей потеряться в неизвестности.

***

Лёгкое прикосновение к губам. Мягкое ощущение гладкого шёлка, холодившее кожу. И полная невозможность пошевелить руками.
Степанова резко открыла глаза. Первым Ира естественно увидела его — наглого похитителя. Ромул сидел на ней. Сильные мужские бедра обхватили её талию с двух сторон, лишая возможности брыкаться и драться. Пикантная деталь — он был абсолютно голый.
Впрочем, как и она.
Они находились в незнакомой спальне. Раньше Ирина здесь не бывала. Вокруг стояли свечи. Шелк и порча. Бордо и черный. Игра теней. И связанные руки! Последнее дополнение явно было лишним в этом романтическом наборе.