А у Виктора своя адвокатская практика, пусть и не по бракоразводным делам. Но связи есть, и немалые. В том числе и в суде.

— Ну что ты, Насть? — еле слышно прошептал Егор, и его рука скользнула по моей спине в жесте на грани приятельской поддержки и чего-то более интимного. — У тебя глаза на мокром месте. Что гложет?

— Да всё то же, разговор с юристом. Она сказала… это не факт, но она судит по своей практике, и предупредила о возможности… — я не могу договорить, глохну от стресса, едва вспоминаю нашу беседу, и горло перехватывает.

— О возможности чего?

— Мой почти бывший муж имеет связи в суде. Большие связи. Я знала Виктора как любящего отца и хорошего мужа, но есть вероятность, что он покажет зубы. Возможно, просто станет затягивать развод, биться за каждую мелочь. А возможно, — я шумно выдохнула, — если я разозлю его, он будет судиться за опеку над дочкой.

Когда юрист сказала мне об этом — я рассмеялась. Виктор же не сволочь, он даже не угрожал мне тем, что Катю отберет. И вообще хочет попытаться всё наладить, пусть это и невозможно.

Всё это я и расписала юристу. На что она ответила мне сухо и по фактам — как воюют мужчины с деньгами и связями. Мне был задан вопрос: хорошо ли я знаю своего мужа, уверена ли, что он не станет играть грязно, не использует ли Катю, лишь бы на меня надавить?

— Думаешь, он пойдет на это?

— Надеюсь, что нет. Но Виктор — макиавеллист. Он любил повторять, что цель оправдывает средства. Развод для него — проигрыш, фиаско. Плюс, это может оказаться ударом по его деловой репутации. Да и не считает он себя настолько виновным, чтобы нести такую расплату. Так что… — я пожала плечами.

13. 13

— У тебя есть план?

— Попытаться договориться с Виктором. Если не договорюсь — суд. Ну и буду молиться, чтобы муж не впутывал в наши дрязги Катю. Такой план, — усмехнулась я.

— Я могу помочь.

— Егор…

— Нет, — перебил он меня. — Это не вопрос, это утверждение, Настя — я МОГУ помочь тебе. Ты и Катя всегда можете на меня рассчитывать.

— Спасибо, — хрипло пробормотала я.

Егор с Котькой продолжили игру. Я же наблюдала за ними — за довольной дочкой, за Егором, который до сих пор, по сути, незнакомец. Чужой человек.

Если бы кто-то сказал мне еще пару недель назад, что я доверю дочь незнакомому мужику, пока занимаюсь своими делами — я бы рассмеялась. Я же не дура! Чужакам нельзя доверять самое ценное! Да и как можно впустить в свою жизнь и, что самое главное, в жизнь маленькой дочери, незнакомца?

Я и сейчас об этом раздумываю. Егор создает впечатление отличного мужика — добрый, понимающий, легкий, неконфликтный. Да и нравится он мне, чего уж лукавить. Но я же не знаю о нем абсолютно ничего! Я не в курсе, из какой он семьи, не знаю как и чем он жил. Он вполне мог отбывать срок в прошлом — я и об этом не в теме.

Я даже фамилии его не знаю! Но спокойно при этом пошла к юристу, оставив Катю с ним только потому что одного Егора Катя к себе подпускает, только рядом с ним оживает.

Плохая ли я мать или хорошая?

— Зачем тебе это? Зачем ты предлагаешь мне помощь? Зачем возишься с Катей? Зачем, Егор? — спросила, когда они с Катей закончили играть, и дочка побежала в туалет.

— Затем, что ты мне нравишься, Настя.

— Егор… — со вздохом начала я.

— Не говори ничего. Я не собираюсь ставить тебя в глупое положение и петь серенады под окнами, или что-то в этом духе. Или требовать благодарности. Я просто чувствую что ты мой человек, Настя. Ты для меня. Но ты вполне можешь чувствовать иначе, я достаточно взрослый, чтобы это понять и принять. Но, — он хитро мне подмигнул, — я сделаю всё, чтобы ты ответила мне взаимностью. У меня есть супер-сила: я отлично умею ждать. И я подожду. Догадываюсь, что ты не готова к отношениям, и даже к их вероятности. Я прав?