Как по часам, после завтрака, прибыл портретист мистер Лей Джекобс. Известная личность в Лидельмиле. Многие леди записывались на его прием минимум за полгода. Мужчина был одет в яркий, я бы даже сказала довольно цветастый и экстравагантный фрак (и как его не казнили еще), на его груди поблескивал бриллиантовый королевский орден почетного поданного Лидельмиля, на ногах светились от магических бликов люстр мужские туфли с золотыми бляшками начищенные до блеска.
– Я в восхищении, – припал мужчина губами к тыльной стороне моей ладони. – Леди Элеонора, где же вы так долго скрывали свой алмаз?!
Я почувствовала, как румянец разлился на моих щеках, боже! Интересно, с чем была связана моя подобная реакция на обычный слащавый комплимент. Наверняка мистер Джекобс был в восторге от каждой своей клиентки. Работа над портретами являлась его основной деятельностью, он просто не мог вести себя иначе. Ни с кем.
– Лей, – без особых реверансов обратилась к нему женщина, – Энн, моя давно разыскиваемая племянница, я уже и не надеялась ее найти. К счастью, судьба сжалилась надо мной, и к старости преподнесла неожиданный подарок.
– Ох, – манерно всплеснул руками мужчина, сложив их в молитвенном жесте. – Это невероятно. – Но, леди Эленора! – таинственным голосом проговорил портретист, – я помню мужа вашей сестры, у него была совершенно посредственная внешность, а ваша сестра… была и вовсе брюнеткой.
Я захлопала часто ресницами, судорожно соображая, как выпутаться из столь щепетильной ситуации. А мужчина тем временем поедал меня заинтересованным взглядом.
– Энни, пошла в бабушку, та была родом из Аксарии, что расположилась у северных льдов. Светловолосыми и голубоглазыми у них были не только люди, но даже кошки и крысы. А потом ее выдали удачно замуж за моего отца, и смешение кровей сделало свое дело. Но Энни, явный образец аксарийки, чему я несказанно рада.
Ну что же первые неудобные вопросы леди Элеонора преодолела с достоинством, мне оставалось лишь помалкивать, мотать на ус, и лучезарно улыбаться, когда мистер Джейкобс расчехлил свой аппарат Монтре (магический прибор для отображения образа человека на холсте масляными красками).
После того как мы попрощались с ярким индивидом, в лице мистера Джейкобса. Леди Элеонора предложила прогуляться по парку, так сказать, перевести дыхание перед очередным марш-броском. На этот раз я долго собиралась с мыслями и готовилась к обряду.
– Аня, боитесь?
– Не сказать, чтобы очень, но как-то от всего происходящего мне немного не по себе, – я посмотрела на небольшой пруд, в котором плавали золотые рыбки.
– Неизвестность пугает, согласна. Я тоже боюсь, – Элеонора присела на кованую скамейку.
– Чего? – с удивлением я посмотрела на женщину.
– Я впервые буду проводить обряд. До этого, как-то не приходилось, знаете ли…
Вот и пойми этот магический народ, столько возможностей в их руках и мире, а ничто человеческое им не чуждо.
– Знаете, Аня, ваше появление добавило ярких красок в мою жизнь. Своих детей у меня никогда не было, с племянницей все весьма трагично вышло, а вы… Очень вовремя оказались на той дороге.
– Спасибо большое, но, если честно, я бы предпочла вернуться домой. Здесь все чужое и… – запнулась, подбирая слово так, чтобы не обидеть Элеонору, – древнее. Там женщинам проще, мы давно во многих вопросах не уступаем мужчинам. Ведем бизнес наравне, а порой даже лучше, а тут…
– Вы верно заметили, наш мир целиком и полностью принадлежал всегда мужчинам. Только сейчас стали зарождаться перемены в этом вопросе, но как видите, весьма безуспешно.
– Но у вас же получилось. Ваш салон, вы сами говорили пользуется большой популярностью.