– Да в смысле опять, когда такое было?

– Было, и не надо спорить, – Лиза обернулась, начала искать глазами старосту, на удивление, она уже пришла, – Катя! Прикроешь Еву, не скажешь, что ее нет на биоэтике?

– Без проблем, с вас шоколадка, – Катя засмеялась и вернулась к разговору с подружкой.

– Вали домой, пока тебя тут никто не видел, а лучше сразу в поликлинику – Лиза повернулась обратно к Еве, – английский все равно никого не заставляют отрабатывать.

К тому моменту, как Ева добралась до студенческой поликлиники, ей стало хуже. Горло заболело так, будто кто-то не переставая тер его наждачной бумагой, глаза начали слезиться, появился насморк. Милая женщина-терапевт открыла больничный, выписала лекарства и назначила дату следующего приема. Сколько всего придется отрабатывать Ева поняла, только когда добралась до дома. Да и к тому же, как раз на этой неделе стояли колки по гисте и анатомии. Ей захотелось плакать. Пропуск пар всегда сопровождался стрессом, а пропуск контрольных… Ева не хотела об этом думать, но не получалось.

Она честно попыталась отнестись к больничному, как к дополнительным каникулам у первоклашек, и уделить немного времени себе любимой и своим мыслям, но это означало, что она опять непроизвольно будет думать о нем. Разговоры с ним заставали её врасплох. Вчера он предложил ей свою кожаную куртку, но она отказалась, не хотелось потом быть обязанной чем-то. Сейчас Ева, конечно, думала иначе. Горло ужасно болело, когда она растворяла таблетку для полоскания и ставила чайник. Шум закипающей воды действовал на нервы, но смог заглушить часть мыслей.

Перед глазами проносились все сцены с ним, начиная с того вечера в клубе. Не считая того момента после пары, ей все-таки было в чем-то приятно его внимание. В нем даже читались учтивость и своеобразная забота, если, конечно, отбросить все его шуточки и те раздевающие взгляды. Ева очень хорошо разобралась во всех своих вопросах, возникающих по ходу изучения нового материала, только потому что Илья Александрович постоянно интересовался, все ли ей понятно. Однако Еве было немного неловко и не по себе от этого. Во-первых, летние воспоминания были еще свежи и всплывали перед глазами вне зависимости от ее желания. Во-вторых, вся группа теперь понимала, что что-то происходит.

Девушка не заметила, как фокус ее мыслей сместился на другого Илью. В последние месяцы отношений бывший Евы откровенно забил на свою девушку, поэтому она и забыла, как это, когда тебя замечает кто-то кроме друзей. Казалось, что приезды из Москвы в родной город для него какая-то пытка. Ему было тяжело слушать рассказы о парах и предстоящих экзаменах, он не настолько фанател от учебы в институте. Он, в отличие от своей, на тот момент, девушки, поступил для галочки. Причем, больше для родителей, чем для себя. Он был уверен в своем будущем и знал, что ему уже пригрето местечко в родительской компании. Поэтому он предпочёл клубную жизнь и свою немного глупенькую одногруппницу. Он знал, что отношения с этой девушкой не перерастут ни во что серьезное, но все же решил познакомить ее со своими родителями, именно в тот день, когда расстался с Евой. Ева была слишком наивна, чтобы понять, что где-то там, в паре сотен километров, ее Илью радует другая. И что именно Ева стала третьей лишней. О ней она узнала только потом от общих друзей. После чего провела не один вечер, за просмотром фото этой девушки, все время сравнивая себя с ней. Да, у Ильи определенно был типаж. Только Ева на фоне его новой девушки выглядела очень жалкой пародией. Именно нужда в том, чтобы почувствовать себя снова желанной, хоть с кем-то, хоть недолго и мимолетно, толкала Еву на очередной поход в клуб в объятия очередного незнакомца. Ева осталась такой же глупой и доверчивой, эта черта характера никуда не исчезла, и ей сейчас было тяжело определить намерения ее нового преподавателя. Ей не нравилось, что она так много думает о нем, но ничего не могла с этим поделать. Краем мозга она понимала, что все можно было решить, просто поговорив с Ильей Александровичем, но она не знала, как начать этот диалог. К тому же, оставаться опять с ним наедине ей тоже не хотелось.