- Ладно, если закончили меня воспитывать, может, поговорим о бале? Ты чего спросила?

- Алекс дал пригласительный, - опускаю глаза в тарелку.

- О! А!

- Завязывай изъясняться, как обезьяна.

- Сама ты обезьяна. Я всего лишь не могла не заметить аналогию между прошлым балом-маскарадом и этим, нынешним. Возможно, это ваша судьба, на вечерах сближаться! Глядишь, у Милы появится сестричка, а у меня еще одна племянница. Двух мальчишек вполне достаточно. Уж извини, придется тебе снова девочку рожать.

- Я не собираюсь с ним спать! – громко возмущаюсь.

- Да, и в тот раз не собиралась. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

- Эта поговорка не очень в тему.

- Ой, не знаю, не знаю. Но, кстати, мероприятие будет куда более семейным, чем то, на котором ты была пять лет назад. Мы детей берем, там будет комната, оборудованная всякими развлекаловками. Нянек оставим с близнецами. Ты тоже можешь взять Милу.

- Угу, - киваю и больше ничего не произношу, остальное и так ясно.

Если пойдем, выпадет отличная возможность познакомить Алекса с дочкой.

Среди людей он ведь меня не прибьет за то, что немножечко не сразу сообщила? Или без вариантов, прибьет?

Проходит неделя. Возвращается Лизкин Виктор, экспресс ремонт у них закончен, семья снова в своем гнездышке.

Я тухну на работе. Пару раз проводила консультации по языку с Абати, он учит русский, оказывается. Но на свидание не звал.

Второй вообще исчез, как будто его никогда и не было. И я действительно сомневаюсь, встречались ли мы с Алексом? Или это был плод моего больного воображения. Меланхолия молодой девушки, которая ощущает себя старушкой.

Все чаще, гуляя с Милой на детских площадках, ловлю себя за пристальным рассматриванием отцов. Их всегда мало, но, когда бывают, мое внимание обращено к ним.

Еще пялюсь на семьи, гуляющие в нашем сквере. Когда муж ведет за руку старшего ребенка, а жена катит коляску. Или отец семейства везет чадо на своей шее или играет в догонялки, пока супруга отдыхает на лавочке.

И пытаюсь представить Алекса в роли отца. И не получается.

Пора завязывать грезить несбыточным. Не будет никакой семьи. В лучшем случае приходящий папа, платящий алименты. На большее нечего рассчитывать.

Звонит телефон, я вздрагиваю, выныривая из грустных мыслей. Нажимаю на кнопку, не глядя.

- Алло.

- Маленькая, привет. Как ты там? – звучит в трубке любимый голос.

Да, до сих пор любимый. Всегда любимый, независимо ни от чего.

- Здравствуй, - отвечаю мгновенно осипшим голосом, - нормально. На работе сижу. А ты?

- А я соскучился.

Три простых слова, но мое сердечко пускается в пляс, а в животе активизируются бабочки.

- Чего тогда не звонил? – пытаюсь контролировать голос, но все равно проскакивает предательница-обида.

- Уезжал. Кстати, в наш родной городок. Не мог я там болтать, правда, не мог.

- С тобой все в порядке? – вырывается раньше, чем успеваю закрыть рот рукой.

Мне что-то показалось, и сразу переживаю за Алекса. Хоть каплю гордости взрастить бы в себе. Он ведь манипулировать может, а не взаправду.

- Теперь да. И будет еще лучше, когда увидимся на вечере, - он улыбается.

Мероприятие только через три дня.

- Раньше никак? – и снова я говорю не то, что нужно.

Марго точно не унижается перед ним.

- К сожалению, нет. Слишком много навалилось, последствия поездки нужно разгрести.

Алекс звучит искренне, хочется верить.

- Береги себя. А я буду ждать встречи на балу.

- Главное, ты себя береги! А я уж как-нибудь. И да, встретимся там. Поезжай с семьей подруги, я найду тебя.

Разочарование растекается по венам, горчит во рту.

- Конечно, как скажешь, - киваю, забывая, что он меня не видит.