Только чувствую…

Чувствую, чувствую…

Как они могли? Как они могли! Как могли братья так жестоко надо мной посмеяться?! Может быть это был план? Сколько раз они менялись местами?! Сколько раз я оставалась в дураках?! Сколько камер было сегодня в спальне?

А может у них не получилось меня трахнуть, потому что они постеснялись камер? Они – он. Разницы нет.

Нет разницы!

Я должна радоваться. Радоваться. Что не стану снова порно звездой. Сегодня я стану убийцей.

– Хватит, больная!!! – пыхтит Марк, пытаясь отцепить меня от себя, успокоить, но поздно. Меня уже колотит.

– Скотина! – возвращаюсь в реальность, как после наркоза… Ощущаю все ярче, словно спала… Запахи, краски, прикосновения.

Лицо жжет от взаимных ударов, искусанные губы в кровь от слез, тело от отчаянной борьбы.

С ним. С собой!

– Мало тебе было моей смерти! Решил добить! А был ли вообще близнец!

– Хуйню не неси! Ты с ним трахалась! Вся твоя хваленная любовь утекла в твое блядское горло с чужой спермой…

Тварь! Ладонь обжигает новый удар об его щеку и мне тут же прилетает ответная оплеуха.

Стою почти не дыша, смотрю в пустые колодца глаз и реву…

Реву…

Реву…

– Ненавижу, ненавижу!

Хочу ударить снова, но Марк ловит мою руку, заворачивает за спину. Больно! Толкает к комоду в коридоре и со шлепком кожи об его гладкую поверхность опускает…

Что он собирается делать?! Почему полотенце, что было на бедрах, уже валяется в ногах?

– Не смей, – кричу я сквозь слезы. – Не смей!

Но мои крики как горох об стену, мое сопротивление словно крик возле глухого… Член твёрдый, крупный уже касается складок… Предательски влажных…

Я не хочу, мне нужно просто сильнее сжать мышцы, не пустить его… Но рука из капкана превращается почти в перо, ласкающее клитор.

– Отстань… Прошу, прекрати…

– Ну, давай, назови мое имя, – шипит он и тут же толкается в полностью готовое влагалище. Рукой плотно прижимая меня грудью, вынуждая сильнее оттопырить зад…

– Ублюдок тебе имя!

– Ответ неправильный, – вторгается он глубже, с тяжелым выдохом почти валится на меня, словно от подкошенных ног. – Кто я, Малышева?

– Марк! – шумно, со слезами. На грани крика. Как только твердое естество заполняет меня до упора. – Скотина Марк… Вытащи… Я не хочу тебя…

– Зато Кирилла хотела… Знала, кто он, и все равно хотела. Я просто даю тебе сравнить… Вспомнить разницу… Дрянь. Дашка, какая же ты дрянь…

Он собирает на затылке волосы. Поворачивает голову на бок и сразу накрывает рот. Сначала грубо. Больно. В кровь. Жадно целует. И я хочу укусить его язык, но мягкий толчок члена царапает венами влагалище, ослепляет чувства. Заставляет мозг плыть, и просто стонать в рот предателя… Сделав животной поцелуй почти нежной лаской.

Не понимаю, как я не осознала, кто вчера меня целовал. Ведь целовать ТАК может только Марк. Такие чувства я могу испытывать только к НЕМУ.

Только его член с такой силой может вдалбливаться в мое нутро.

Часто.

Остервенело, выжигая из души все кроме похоти. Вынуждая самой насаживаться на кол, убивать себя, упиваться острыми ощущениями. А они все сильнее, стоит Марку чуть ускориться, двигать языком так же энергично, имитируя движения члена внутри меня. Он весь внутри меня. И я больше не пытаюсь бороться, сливаюсь с ним, просто наслаждаюсь растягивающей нутро болью. Которая в конечном итоге принесет лишь…

Ка-айф…

Тело предательски дрожит… И я больше себя не контролирую. Влагалище плотным коконом охватывает ствол, так тесно, что Марк дергается. Сам воет мне в губы… Открывает глаза…

На мгновение мне кажется, я вижу полыхание костра, но он тут же тухнет. Пара фрикций, и вот по спине стекает горячая влага, а захват на затылке становится сильнее…