– Чьи они? – спросил он, указывая на дипломы.

– Наши, – ответил физрук. – Нашей школы.

– А я думал, это вы постарались.

Владимир Николаевич уловил в его голосе усмешку и парировал:

– А ты что на физкультуру не ходишь?

Константин промолчал. Но Владимиру Николаевичу и так всё было понятно: физкультура – это не математика, и Костя достаточно крепкий парень, чтобы спокойно сдать любой зачёт.

Он открыл ящик стола и достал нож.

– Вот, держи. И впредь будь аккуратней. Ты уже не в том возрасте, чтобы драться. За это можно и в тюрьму угодить.

– Спасибо, – сказал Константин и взял нож со стола.

И когда рукоятка привычно легла в ладонь, он почувствовал себя победителем.

– И приходи на физкультуру, – сказал Владимир Николаевич. – Будем в волейбол играть.

– Я подумаю.

– Я тебе зачёт не поставлю, вот тогда ты подумаешь! – физрук усмехнулся.

Костя знал, что с Владимиром Николаевичем проблем не будет, поэтому улыбнулся в ответ.

– Ладно. Приду.

Татьяна вышла из гардероба. Она надела куртку, взяла со скамейки спортивную сумку, закинула её на плечо и вышла на улицу. Когда она была на крыльце, её догнал Константин.

– Тань, подожди, – окликнул он.

Она остановилась.

– Ну, чего тебе?

В её тоне послышалось раздражение, и Костя растерялся:

– Да я…

– Говори быстрее. Я на тренировку опаздываю.

– Я хотел сказать спасибо.

– Всё?

– Да.

– Ну пока!

Татьяна легко сбежала по ступенькам, а Костя посмотрел ей вслед и подумал:

«Почему же я раньше не замечал, что она такая красивая?»

Татьяна шла через двор грациозная, гармонично сложённая, и в её походке ощущалась гибкость. Даже издалека в ней можно было узнать спортсменку.

Весь вечер Константин думал о Тане.

«А ведь заступилась за меня. Не сестра и не подруга, совершенно чужая, но заступилась тогда, когда никому не было дела».

Камыша он считал просто приятелем, но вот Дима был ему ближе всех.

«И он тоже убежал! И даже когда он знал, что я иду разбираться с Губенко, то спокойно играл себе в волейбольчик! – размышлял Костя. – Потому что ему было плевать! А Тане было не плевать».

Константин впервые почувствовал, что какая-то девушка была неравнодушна к нему. И он отметил, что это ощущение было очень приятное.

Тогда он впервые заглянул на Танину страничку в сети. И вновь его удивило, что прежде он не замечал, как она была привлекательна. У неё было много фотографий, сделанных в легкоатлетическом манеже и на стадионе. Её окружали ребята и девчонки из команды. И все они на снимках казались такими дружными и счастливыми, что Костя им позавидовал. Среди них было много притягательных девушек, но красивей всех была Таня. В обтягивающих шортиках, топике и белых гольфах она выглядела просто потрясающе! Подтянутая, спортивная… в ней не было ничего лишнего!

Были у неё и школьные фотографии. Одна из них Косте особенно нравилась. Таня сидела за партой и, склонив голову, смотрела в объектив. В окно кабинета лился солнечный свет, отчего волосы струились золотом, кожа приобретала персиковый оттенок, а глаза сияли лазурью. Свет мягко ложился на нежные губы, и лицо казалось ангельским.

Каждый день Костя рассматривал её фотографии. Было во взгляде Тани что-то неуловимое, из-за чего он чувствовал в груди тепло.

«А что, если и вправду мы будем вместе?» – думал он.

И тогда Костя представлял, как они стали бы встречаться. Как вместе бы проводили время, как ходили бы на свидания. Они бы никогда не ссорились и были бы неразлучны.

А потом он заметил, что думает о ней постоянно. Думает в школе. Думает, когда гуляет. Думает, когда ложится спать.

И однажды, идя к Лопухову, чтобы вытащить его на улицу, вдалеке он увидел Таню. И что-то заставило его пойти за ней.