Как видишь, на современнейшей куриной ферме все строится на здравых, разумных укриджских принципах. А это только начало. С уверенностью жду дальнейших интереснейших событий. Я убежден, начни Укридж разводить белых мышей, он бы сумел и этому придать волнующую лихорадочность. Сейчас он лежит на диване, курит очередную адскую сигару, пьет виски с содовой и с некоторой горечью жалуется, что в Белфасте пил виски и получше. Из подвала до моего слуха доносится еле слышное квохтанье неисчислимых кур».

День был четверг, дата – двадцать второе июля. Мы занимались куроводством уже целую неделю, и все постепенно более или менее налаживалось. Курятнички были завершены. Быть шедеврами они не претендовали, и я видел, как куры стояли перед ними в глубокой задумчивости, будто вопрошая: «Что дальше?» Но они отвечали положениям Закона о куриных курятничках, и мы принудили кур поселяться в них.

Самой тяжкой работой оказалось натягивание проволочной сетки. Эта обязанность легла на меня и на Наемного Служителя, так как Укридж гордо предпочел рук об нее не пачкать. Пока мы с Бийлом трудились на солнце до изнурения, старший партнер фирмы посиживал в шезлонге в тени, отпуская не слишком жесткие критические замечания и советы, а время от времени осыпая бранью кредиторов, довольно-таки многочисленных. Мы не прожили на ферме и дня, как он принялся в огромных количествах заказывать и нужное, и ненужное, но все в кредит. Одни запасы он приобретал в деревне, другие – в окрестных городках. На Аксминстер он наложил разорительную дань. И даже делал вылазки до самого Дорчестера. Он умел быть убедительным, и торговцы, казалось, привечали его, как любимого сына. Со всех сторон на ферму потекли потоки покупок – бакалейные товары, виски, рояль, граммофон, картины. И еще сигары в великом изобилии. Он был не из тех, кто довольствуется малым в нашей земной юдоли.

Что до финансовой стороны этих сделок, его метод был простым и мастерским. Если торговец выражал желание получить небольшой чек в счет заказа, как открыто намекнули двое-трое пошляков, он вдохновенно взывал к его сердцу.

– Черт подери, сэр, – говорил он со слезами в голосе, кладя руку на плечо сквалыжника, – это немножко множко, когда джентльмен селится в ваших местах, а вы предъявляете ему счет прежде, чем он успевает покрыть первоначальные расходы на дом. – (Отличный заход, наводящий на мысль о тратах огромных сумм. Тот факт, что дом ему предоставили бесплатно, тщательно сохранялся от посторонних ушей.) Расслабив пошляка пафосом, он переходил на более суровый тон: – Еще немного подобного, и я закрою свой счет. Да, черт возьми, я еще никогда ничего подобного не слышал!

После чего пошляк приносил извинения и удалялся прощенным с новым большим заказом.

Благодаря таким методам государственного мужа Укридж, бесспорно, превратил ферму в очень уютное место обитания. Полагаю, мы все понимали, что в один прекрасный день за полученные товары придется уплатить, но мысль эта нас не тревожила.

– Уплатим ли? – взревел Укридж в тот единственный раз, когда я рискнул коснуться этой щекотливой темы. – Конечно, мы уплатим. А почему бы и нет? Мне не нравится такое слабодушие, старый конь. Деньги еще не хлынули, признаю, но мы не должны торопить время. Вскоре мы начнем поставлять сотни яиц в неделю. Сотни! Я связался со всеми флагманами торговли – с «Уитни», «Харродс» и прочими. Вот я, сказал я им, владелец большой куриной фермы со всеми современнейшими новшествами. Вам требуются яйца, старые, сказал я, кони, я их поставляю. Я обеспечу вас столькими-то сотнями яиц в неделю, сказал я, так сколько вы даете за них? Ну, признаю, их условия не вполне дотянули до моих ожиданий, но вначале нам не следует фыркать и на низкие цены. Когда мы наладим связи, – продолжал он, – мы сможем ставить собственные условия. Сам посуди, малышок. Видел ли ты когда-нибудь мужчину, женщину или ребенка, который не поглощал бы яйцо, или не приступал бы к поглощению яйца, или как раз не закончил бы поглощать яйцо? Скажу тебе одно: доброе старое яичко – вот основа основ ежедневной жизни. Останови на улице первого встречного и спроси, чего он предпочтет лишиться: своей яичницы или своей жены, и увидишь, что он скажет! У нас в руках золотое дно, Гарни, мой мальчик. Передай-ка виски!