– То есть, если бы вы хотели сделать что-то грязненькое, вы бы доверили это только Леснову?

– Не перекручивайте. Сажем так: если бы я ошиблась в этой жизни, то даже несмотря на это, Леснов бы поддержал меня. Даже если бы и затруднялся понять.

– Вообще поражаюсь, как люди с жиру бесятся – это ж надо, нанять фотографа, чтобы сделать эротические фото. Куда мир катится…

– Вы далеки от истины и эти фото вас и следствия никак не касаются.

– Хорошо. Что у вас с Воронцовым?

– Мы росли вместе. Что называется, слеплены из одного теста. Много лет вообще не общались. Но, как не поверни, Воронцов – это моя семья. Даже, не будь мы женаты. Отец не разделял семью крестного и нашу. Это впитано с молоком матери. Когда я узнала, что мы должны пожениться, то была категорически против. Брак был вынужденный. Но после мы оба поняли, что… вобщем это скорее было провидение судьбы. При всех наших стычках одно было ясно – мы любили друг друга с тех самых юных лет, как только человек начинает что-то понимать в любви. После добавилась страсть и все остальное, присущее взрослому человеку.

Селезнев слушал внимательно и делал какие-то пометки в блокноте. На последних словах Анастасии по его лицу проскользнуло напряжение, но спустя несколько мгновений, Давид снова взял себя в руки.

– У нас есть видео, на котором человек сильно схожий с Федором Лесновым вчера повредил авто вашего мужа именно в указанный мной промежуток времени.

– Этого не может быть. Я абсолютно уверена.

– Вы можете обеспечить ему алиби? Смотрите запись! – Селезнев повернул к Асе монитор ноутбука.

– Я уверена, это не он. Похож сильно, да, но это не он. Одежда как у Леснова. Он так обычно на пробежку выходит.

– И что не так по-вашему?

– У меня не очень хорошее зрение. Без очков я иногда на улице даже знакомых не узнаю. Но очень хороших знакомых и близких людей с таким зрением без очков начинаешь узнавать по повадкам, жестам, походке или одежде. Это не он – однозначно. Я не знаю человека на пленке, хоть он и одет как Леснов. Кроме того, я точно знаю, что Федор в это время был дома, я говорила с ним.

– Вы можете ошибаться.

– Я уверена полностью. Больше мне нечего добавить.

– Хорошо. Как хотите.

– А, что второе видео?

– Уверены, что готовы это посмотреть?

– Не обсуждается!

– Ваше право.

Анастасия увидела на экране окно квартиры Федора, из которого она с таким удовольствием вчера вдыхала влажный воздух после дождя, и увидела себя. Спустя какое-то время на том же самом подоконнике, на который опиралась она, Федор целовал девушку, сильно схожую с ней. Девушка была одета в тот же темно-синий халатик, который был и на Асе на предыдущих кадрах.

– Что скажете?

– Ничего.

– Хорошо. Точнее плохо. Нет ни единой зацепки, оправдывающей вас перед мужем. Эта пленка могла бы стать алиби – но на ней нет времени.

– У вас нет ни единого повода задерживать меня. На другой пленке подозреваемый мужчина. А мое эфемерное соучастие сами знаете, вилами по воде. И если нужно – время я вам тоже найду! И подписку дам. Но только лишь о невыезде из страны. У меня производство в Донецке и от меня зависит благополучие людей на нем работающих.

– Вы со мной торгуетесь?

– Если бы я была, хоть в чем-то виновата, я бы не торговалась.

– Смело. Вы пока можете быть свободны, но вряд ли следствие забудет про то, что именно вам выгодна смерть вашего мужа. Собственно, только это и может быть причиной покушения на него.

– Хорошо. Я вас поняла.

– Как бы я не хотел оказаться на месте вашего супруга. Это очень больно, осознавать такое предательство.

– Если бы вы были на его месте, возможно, вы бы поняли, насколько счастливы.