Вечер прошёл почти спокойно, если не считать с десяток СМС от Савицкого с заманухами и ни одной от Захарова. Утро тоже было относительно неплохим до того момента, пока на пробежке не встретила «горячо любимого» одноклассника, который неожиданно даже для себя самого начал вести здоровый образ жизни. Никогда не знала, что Игнат любит утренние пробежки... Особенно в моей компании... А оно вон как, оказывается-то... А ведь так утром всё хорошо начиналось, мне написал Марк, что скучает...

На работу собиралась с опаской, уже точно зная, что хорошего от дня ждать не стоит. Спустилась по лестнице и замерла у двери на улицу, мысленно обратившись к высшим силам, чтобы меня избавили от навязчивой компании «друга детства». Решительно толкнула дверь, но так и не покинула родных стен подъезда.

— Сахарова, да выходи ты уже, не бойся, — радостно поприветствовал Савицкий из припаркованной машины, которую явно отжал у отца. — Садись, подвезу с комфортом.

— Насчёт комфорта в твоей компании я сомневаюсь, но ты же не отстанешь?

— Нет. Пока не выслушаешь моё предложение.

Поразмыслив, решила послушать, что мне скажут, соглашаться же я не обязана. И распахнув дверь авто, уселась за водителем.

— А чего рядом не села?

— Мне и тут неплохо, — встретилась взглядом с Игнатом в зеркале заднего вида. — Идти от моего дома до работы прогулочным шагом минут пятнадцать, не больше, ехать, соответственно, ещё быстрее. Я само внимание.

— За рулём нельзя отвлекаться, так что мы всё обсудим здесь, а потом я тебя отвезу. Идёт?

— А у меня есть выбор?

— Какая же ты милая бываешь по утрам. — И так усмехнулся, что у меня возникло дикое желание его приложить чем-нибудь тяжёлым, как в школе. — Ладно, не буду долго мучить, а то у тебя взгляд недобрый. В общем, вопрос всё тот же, но, помимо ранее мной озвученного, предлагаю ещё разделить выигрыш пополам. А он, между прочим, немалый — десять тысяч долларов. Каждому по пятёрке, неплохо, правда?

— Правда... — впечатлилась и от суммы, и от самоуверенности некоторых. Хотя о чём это я, Савицкий не изменяет себе. — Ты так уверен в своей победе?

— Не моей, а нашей. И да, я уверен. Так что скажешь?

— Нет ничего печальнее на свете, чем проигравший спор Игнат в...

— Не продолжай, стихоплёт из тебя, Сахарова, я скажу, так себе, — сделал он характерное покачивающее движение рукой.

— Не Пушкин — это точно, но ты ко мне и не за стихами пришёл. Выигрыш солидный, но я отказываюсь.

— Тебе не нужны деньги?

— Глупый вопрос. Деньги нужны всем, но суть не в этом.

— А в чём тогда заключается эта чёртова суть? — Яростно сверкнув глазами, Игнат сжал скулы так, что думала, услышу скрежет его зубов.

— Большие деньги — большие обязательства. Их не дают просто так, — тоже начала терять терпение. — Если я, ещё не дав своего согласия, уже от тебя избавиться не могу, то что будет, когда я соглашусь?!

Неожиданно для меня Игнат расслабился и так искренне улыбнулся, что я даже слегка опешила.

— А что это мы такие довольные стали? — с опаской уточнила у него.

— Ты уже смирилась с неизбежным. Теперь на работу?

— С чем смирилась?

— Лесь, с неизбежным, — пояснил он и завёл машину. — Ты сказала «когда я соглашусь», а не «если я соглашусь». Твое согласие — это всего лишь вопрос времени. Так что, тебя сейчас на работу или как?

Прикрыв глаза, молча кивнула, искренне радуясь, что рядом нет опасных для жизни Игната предметов,  ведь посадят-то, как за человека...

— В кондитерской, когда ты спокойно ушёл, я думала, что ты изменился, — смотря в боковое окно автомобиля, тихо сказала Игнату.

— Представляешь, я тоже так думал, правда, до посещения твоей кондитерской.