. Даже в младенчестве есть стадия, когда мы воспринимаем заботящегося взрослого лишь как функцию – по ощущениям удовлетворенности наших потребностей. А потом постепенно, по мере того как сознание развивается и младенец воспринимает себя как себя, он различает, а значит, может выбирать, к кому больше тянется, а кого избегает. Стало быть, у него появляется способность именно любить. Эта способность дает нам возможность делать личный осознанный выбор и во всех остальных сферах жизни – от профессии до политических взглядов, – помогает быть зрелыми и независимыми.

А еще для понимания себя и других людей существует коллективная, общественная «библиотека», этакий каталог ситуаций, типов людей и их оценки, который нам передают в узком семейном кругу или в обществе, где мы развиваемся.

Представим, что новый сосед или соседка принесли вам подарок: печенье собственного изготовления или росток комнатного цветка в горшочке. Для одной семьи, в одном сообществе это будет означать очевидную формальность, всем известный культуральный жест вежливости, не подразумевающий ничего специального. В другом хмыкнут: «Понятно, что-то хочет получить, просто так никто ничего не делает». В третьем: «Ага! Заигрывает! Влюбился (влюбилась)!» В четвертом: «Что-то подозрительно это… Что он/она разведывает? Закрой шторы и заклей глазок камеры на ноутбуке – на всякий случай». В пятом: «Как замечательно, вокруг – добрые, щедрые люди, будем дружить!» Ну и так далее. Эти шаблоны «ситуация – объяснение», впитанные из пространства, могут служить для нас «препаратом первого выбора» в понимании ситуаций. Они распространяются даже на отношения любви, на знаки любви, на коллективно утвержденные «протоколы»: что должно происходить на каком по счету свидании, что обозначает определенный подарок или его отсутствие и так далее. В обществе нередко точно знают, какой жест что выражает, что хорошо, а что плохо. Да только обычно у препаратов первого выбора в медицине – сильных болеутоляющих и жаропонижающих, например, – множество побочных эффектов. Поэтому в целом такие общие знания о культурных, социальных нормах необходимы для формирования социальной идентичности, но часто они лишают нас права выбора, мешают видеть ситуацию широко и доверять своим чувствам.

Одна моя пациентка очень боялась общения с мужчинами, потому что с подросткового возраста знала из посланий своего окружения: «всем мужчинам только одно надо». И это «одно» подразумевалось крайне разрушительным. В принципе в этом сообщении есть полезная информация о том, как устроен внешний мир: у мужчин и женщин могут быть сексуальные отношения, мужчина – человек другого пола, и он, в частности в силу инстинктов, может испытывать сексуальное влечение. Но подана эта информация была в такой форме и с такой пугающей интонацией, что эта женщина (и миллионы ей подобных) в присутствии любого мужчины буквально впадала в паническое оцепенение. Понятно, что с таким симптомом практически невозможно ни развиваться, ни жить в свое удовольствие.

А что, если в качестве упражнения-разминки попробовать произнести эту фразу с разными интонациями, словесными акцентами, как будто из разных настроений? «Всем мужчинам надо только одно». С одной интонацией можно почувствовать радость и облегчение: какие мужчины альтруисты, многого не требуют, рады и чему-то одному! А можно испытать сочувствие к мужчинам: ну что ж они, бедные, никакой фантазии, только одно надо, причем всем. А можно любопытство и интригу: а что ж это такое чудодейственное, необходимое всем мужчинам?