Юля слушала внимательно, а Вадим вскоре начал ёрзать.

– Я пить хочу, – заявил он.

– Я бы вас чаем угостила, но Тоня сейчас там, на кухне. Я зайду, она орать будет.

Пожилая женщина расстроено примолкла. Сегодня она не жаловалась на дочь и не плакала, но Юле уже всё было понятно без слов. Неожиданно для себя девушка почувствовала, что очень хочет чаю. «Это прекрасный повод познакомиться с хозяйкой дома», – решила она, поэтому объявила:

– И правда, так хочется чаю!

Бабушка поглядела на неё испуганно, как будто Юля предложила ей выпрыгнуть в окно с девятого этажа. Вадим тоже покосился на подругу неодобрительно, однако сказал:

– Бабаня, я сам!

– Можно, я с тобой? – попросила Юля, и вдвоём они вышли из комнаты.

На кухне вкусно пахло жареным мясом. Тетя Тоня стояла у плиты с ложкой в руках и пробовала подливку. Она посмотрела на молодых такими же чёрными глазами, как у матери. И взгляд был похож на удар дверью, захлопнувшейся перед самым носом. Однако Юля не струсила и начала диалог, как воспитанная девочка:

– Здравствуйте!

Женщина проигнорировала её вежливость и её саму тоже.

– Тетя Тоня, можно чайник поставить? – обратился к хозяйке Вадим.

– Вы что, не видите, я готовлю обед, – процедила тётка. – Через полчаса закончу, тогда приходите и ставьте, а сейчас у меня под ногами не путайтесь!

– Ну, тогда воды дайте попить, – миролюбиво попросил Вадим

Тётка пожала плечами и махнула рукой в сторону одного из висящих на стене шкафчиков.

– Бабкина посуда там.

Пока Вадим пил воду, Юля наблюдала за женщиной и думала, что та сейчас должна чувствовать себя слабее бабани, потому что она одна, а с бабушкой близкие, которые её защитят. Однако эта мимолётная мысль оказалась ошибочной. Тётя Тоня по-прежнему доминировала, ни на секунду, не уступая лидерство, и Юля в этом скоро убедилась.

– А когда же чай? – напомнила девушка, обращаясь к Вадиму.

– Дома попьём, – суховато отрезал он.

– Дома попьёте? – вдруг с неожиданной язвительностью вмешалась тётка. Она сжала ложку сильно, как казак шашку, даже пальцы побелели. – Ты не успел заселиться в новую квартиру, а уже шлюх к себе таскаешь? Молодец, далеко пойдёшь! А знаешь, сколько сейчас за совращение малолеток дают?

– Спасибо, – Вадим со стуком поставил пустой стакан на стол, схватил Юлю под локоть. – Пошли!

Анна Андреевна встречала их стоя, даже ни на секунду не присев от волнения.

– Что она сказала? – спросила шёпотом, не называя дочку по имени. – Она не орала, а что сказала, я не расслышала.

Вадим ничего не ответил. Криком его не возьмёшь, не в первый раз от тётки слышит, а вот слова его испугали: он вспомнил, кто у тётки муж, отправить родственничка за решётку ему раз плюнуть. Не надо было приводить Юлю в этот дом. Парень был слишком расстроен и не особо вглядывался в то, что происходит с оскорблённой девушкой.

Её хорошенькое личико скуксилось, маленький нос стал похож на красную ягодку. Она шмыгала этой ягодкой и одновременно рылась в сумке, наощупь отыскивая пакетик с бумажными носовыми платками. Рука её наткнулась на что-то довольно объёмное для дамской сумочки, и девушка вдруг вспомнила:

– Анна Андреевна, мы же приготовили для вас подарок!

Она вынула на свет икону и неуверенным тоном добавила:

– Правда, мы не знаем, верующая вы или нет.

– Перед смертью, миленькая, все верующими становятся, – ответила бабушка, осторожно принимая подарок. – Вот посмотри!

Она открыла дверцу серванта. На верхней полочке были красиво расставлены несколько икон.

– Я от дочки их прячу. Не надо, чтобы она их видела.

Юля сказала:

– Нам сказали, нужно молиться этой иконе, чтоб ваша дочка добрее стала. Мы так хотели, чтобы у вас отношения наладились!